Сеятель Ветра - стр. 69

– Что? Снова конец света?

– Справимся, – пробубнил Михаэль.

– Как всегда. Адью.

Он направил коня к выезду с площади. Толпа редела. Группки ангелов перешептывались и жестикулировали. Жандармы утихли, охрипшие от криков.

Михаэль с беспокойством поглядывал на удаляющуюся фигуру Габриэля. Он разгреб пальцами спутавшуюся шевелюру и выровнялся в седле.

– Хорошо, Клинок, – сказал он коню. – Поехали. Работа ждет.

Дым стелился по земле, тяжелый и вонючий. Ветра почти не было, поэтому густой пар полз, словно больной дракон брюхом по траве. Пламя неохотно лизало стены зданий. Крики почти стихли, удавалось услышать только единичные хриплые завывания.

Каменный замок торчал посреди затухающего пепелища как-то бесстыдно нагой и грустный одновременно. Он не выполнил задание, не смог защитить жителей от смерти, от мечей и топоров. Герб, гордо выкованный над воротами, выглядел сейчас как язвительная эмблема неудовлетворенного великолепия.

Асмодей слегка натянул украшенные зеленые поводья, заставляя дракона повернуться на месте. Плавное, изящное движение животного доставило ему удовольствие. Он был доволен своим новым верховым. У дракона была маленькая, сухая голова, мелкий скелет, высоко посаженные крылья и безупречный силуэт. Легкий, небольшой, со всеми признаками благородной крови, он несся, словно вихрь, ловкий, выносливый, послушный, и к тому же любимой масти Асмодея – зелено-золотой. И его не охватывало чрезмерное возбуждение, когда он ощущал запах крови, что было отличительной особенностью боевого дракона.

Асмодей равнодушным взглядом окинул догорающий дворец и солдат в цветах Преисподней, занятых, как обычно после завершения операции, грабежом и добиванием раненых. Он повернул голову к Люциферу, сидящему рядом в седле огромного серебристого тяжелого дракона. В отличие от Асмодея, Лампочка любил могучих верховых.

– Думаешь, мы перестарались?

Люцифер пожал плечами. Владыка Преисподней был высоким и плечистым. Волосы цвета песка он носил коротко остриженными, что усиливало сходство его лица с гранитной статуей. Впечатление усиливали холодные серые глаза.

– Не думаю, – ответил он.

– Но все же ты сомневаешься, – засмеялся Асмодей, называемый из-за бесчисленных врагов Гнилым Мальчиком. Может быть, в этом определении скрывалась тень правды, хотя житель Преисподней, кроме своего юного вида, аккуратной прически и дорогих одежд, не казался женоподобным. Его окружала заслуженная слава великолепного фехтовальщика, а в битве он часто отличался какой-то самоуверенностью, иногда истерической отвагой. Фиалковые глаза, однако, смотрели проницательно и могли холодно оценить ситуацию, а его разум идеально подходил для бесстрастных расчетов, что позволило Асмодею за короткое время взять контроль над всеми казино, борделями и всей индустрией развлечений в Преисподней и Лимбо. Кроме всего этого, он был злым, умным и испорченным до мозга костей.