Северная корона. Против ветра. Книга 2 - стр. 71
На душе Ники стало погано. Колье невыносимо жгло кожу на шее, и Карлова быстрыми, нервными движениями бросилась расстегивать его, но ничего не получалось, и освободиться от него ей помог Саша:
— Осторожнее, это же не игрушка.
Он опять попытался поцеловать невесту, но та вывернулась из его объятий и, не заботясь о платье, выбежала в зал, а после — на балкон.
— Ты куда? — недоуменно пошел за ней Дионов.
— Мне надо подышать свежим воздухом, — крикнула ему Ника. — Меня немного тошнит!
Саша пожал плечами, но невесту отпустил.
Тот, кто сейчас находился на улице и смотрел вверх, мог наблюдать интересную картину — на балконе длинного блочного многоэтажного дома появилась девушка в свадебном платье.
— Ух ты, смотри-ка, невеста, — беззастенчиво ткнула на нее пальцем молодая мамочка, гуляя во дворе со своим чадом.
— Точно, — изумилась ее приятельница. — Но сегодня же день не свадебный.
— Кто ее знает, — пожала плечами молодая мамочка. — Может, померить решила, а может, выпила лишнего?
«Если она опять выпила, боюсь, ее можно будет признать начинающей алкоголичкой», — мысленно ответил ей с соседней скамейки светловолосый молодой человек, который глядел на солнечный июньский мир сквозь линзы солнцезащитных очков. Он уставился на невесту, чуть склонив голову набок. Лицо его оставалось спокойным, даже безмятежным, а вот в душе бушевало море эмоций. И пусть многим это море казалось Саргассовым — таким же неподвижным и спокойным — самым спокойным в мире, находящимся в объятиях вечного штиля, а также прячущим в своих водах тайну Бермудского треугольника, однако это была лишь искусная иллюзия. Настоящее море этого человека по полному праву можно было назвать Беринговым с его зимними штормами на неспокойном юге, поднимающими десятиметровые волны во время алеутской депрессии.
Никита все-таки был ревнивым типом и собственником. Вот только девочка с малиновыми губами и пакостным характером ему не принадлежала — ни тогда, ни сейчас, а он все равно злился.
Кларский не отрывал жадного взгляда от Ники. Зачем он вновь решил вернуться сюда, к дому стервочки с малиновыми губами, он и сам не знал. Наверное, пришел проститься с ней, увидеть издалека еще раз. Он никогда и не думал, что увидит эту девчонку в белом красивом платье — символ того, что вскоре та официально станет женщиной другого человека.
И он, как и она, тоже частично в белом — на нем белая рубашка, чистая, идеально выглаженная, модная и дорогая. Только вот джинсы черные. Его тело будто поделено пополам: до пояса он в белом, а ниже — в черном. На ярком солнце черные джинсы нагрелись, и молодой человек чувствовал себя несколько некомфортно.