Северная корона. Против ветра. Книга 2 - стр. 23

— Что за глупости?

— Это не глупости. Прецеденты у нас вроде были.

Детская обида все еще не покидала Марту, а Юля, поняв, что это намек на отца, сжала губы.

— Я никогда и никого у тебя не отбирала. Общайся с Феликсом сколько хочешь, — сухо сказала она. — Просто помни, что он должен остаться незамеченным.

— Сама об этом помни.

Марта снова широко улыбнулась Визарду — осмелела.

— Как вам вид из окна? — спросила она, осознавая, что допускает ошибки в речи, но музыкант ее понял.

— Красиво. Я думал, будет холодно, — ответил он.

— Сейчас же лето, — рассмеялась она. — Холодно зимой.

— Минус пять по Фаренгейту? — полюбопытствовал Визард.

Марта замешкалась — привыкла температуру изменять по Цельсию.

Зато ответила Крестова:

— И даже минус двадцать по Фаренгейту.

И откуда только знает?

Всю дорогу Юля отвечала на вопросы Визарда, для которого все было в новинку — начиная от воздуха, заканчивая урожаем на полях. Особенно его позабавили поля с картофелем. Марта же молчала — потеряла инициативу. Сначала злилась, а потом снова ощутила восторг. Это ведь просто волшебство! Рядом с ними настоящая звезда! Звезда, которая оказалась простым человеком. Таким же, как и сама Марта.

***

После поездки в банк для обмена денег и небольшой прогулки по городу Визарда повезли в квартиру. О ней договорилась по телефону Юля, пока Марта показывала Визарду очередную достопримечательность. Город музыканту понравился — возможно, потому что сестры привезли его в чистый уютный центр. Визард с интересом рассматривал улицы и людей и иногда делился впечатлениями. Он задержался на набережной, всматриваясь в речную гладь, по которой скользили солнечные лучи. А еще — рядом с уличным музыкантом, который играл на саксофоне. Он делал это небрежно, порой не попадал в ноты, что чуткие уши Юли тут же улавливали, но при этом в его игре было столько эмоций, что на душе становилось радостно. Под звуки его мелодии наконец ощущалось лето — впервые за долгое время. Визард оставил саксофонисту крупную долларовую купюру, и тот, расчувствовавшись, обнял его.

— Удивительно жарко для вашей страны, — отметил Визард в такси. На улице и вправду припекало, и пахло нагретым асфальтом — по крайней мере, так казалось Юле. — Я был в столице во время турне, там красиво. И думал, что в провинции дела обстоят хуже. Однако здесь уютно. Нет ощущения вечной зимы. — Его взгляд зацепился за памятник на залитой солнцем площади, вдоль которой тянулись ухоженные цветочные клумбы.

Юля и Марта переглянулись. Они часто общались с иностранцами и обе знали, что для многих Россия по-прежнему ассоциируется с коммунистическим режимом СССР и кажется холодной, мрачной и недружелюбной.