Север и Юг. Великая сага. Книга 1 - стр. 152
Трупы, лежавшие на обочинах Национальной дороги, уже начали раздуваться от жары. Большинство убитых были мексиканцами, но попадались и американские драгуны. От нестерпимого запаха разлагающейся плоти и опорожненных кишечников Джорджа затошнило и в конце концов вырвало в ближайшей канаве. Интересно, горько усмехнулся он, что теперь Орри думает о величии войны?
Другие следы мексиканского отступления – убитые лошади, перевернутые ящики для зарядов – валялись на пути к перевалу Ла-Хойя. За две мили до перевала внезапно с каменистого склона над северной стороной дороги начали палить мушкеты.
– Прячьтесь! – закричал Джордж, выхватывая пистолет и саблю.
Команда была излишней – его солдаты уже бежали врассыпную. Все, кроме двоих, оказались достаточно проворными, чтобы избежать пуль.
Съежившись в канаве за обочиной, Джордж увидел, что один из этих двоих еще шевелится. Он прищурился, всматриваясь в белые облачка дыма, поднимавшиеся над склоном, а потом, дважды сглотнув, начал вылезать на дорогу.
– Назад, лейтенант! – закричал слева капитан Хоктор.
Но Джордж был уже на полпути к раненому капралу. Подбежав ближе, он поднял его и понес назад к обочине, все это время пули непрерывно взрезали землю у его ног.
Джордж осторожно опустил раненого в канаву, потом прыгнул туда сам. Артиллерийский расчет уже открыл огонь по засевшим на склоне стрелкам. После трех залпов выстрелы сверху прекратились, теперь оттуда слышались лишь крики и стоны.
– Вы без всякой необходимости подставили себя под огонь, – раздраженно сказал ему Хоктор, когда санитары унесли раненого. – Ваш долг – это ваши солдаты!
– Виноват, сэр, – возразил Джордж. – Мне казалось, я как раз и выполняю свой долг.
«Бесчувственный ты сукин сын, – подумал он. – Плевать тебе на этого солдата, как и на то, что я испугался до смерти». Если бы Академия выпускала много таких же, как Хоктор, она бы точно заслуживала той критики, которую получает.
В ту же ночь Джордж реквизировал лошадь и отправился в полевой госпиталь проведать капрала. Парень был бодр и весел, рана оказалась не опасной. На соседней койке лежал рыжебородый сержант, у него была забинтована поясница, на бинтах проступали пятна крови. Это означало ранение в живот, одно из самых тяжелых. Прислушиваясь к тому, как раненый жалуется санитару, Джордж вдруг уловил имя Бента.
– Простите… – сказал он. – Вы говорите о капитане Елкане Бенте?
Мгновенно насторожившись, сержант спросил слабым голосом:
– Приятель ваш, сэр?
– Как раз наоборот. Я презираю этого мерзавца.
Сержант удивленно почесал бороду и какое-то время молчал, явно недоверчиво. Наконец он решил, что в разговоре о другом офицере ничего опасного нет.