Север и оружие - стр. 13
Это объяснение вызывает смех, но по сути оно не абсурдно, ибо там, где фонаря нет, что-либо найти вообще невозможно. Так и здесь: мы имеем дело с сохранившимися останками животных.
А наибольшие шансы сохраниться – именно у останков животных крупных, более того – гигантских… А уж если эти гигантские останки ещё и состоят из материала, неизмеримо более устойчивого к разложению, нежели трубчатые кости, – скажем, из…
Из чего-то, напоминающего слоновую кость…
А теперь смотрим другими глазами на перечень находок, сделанных археологами на якутских стоянках.
«Определимые кости принадлежали мамонту – 4 (из них 3 – обломки бивней)»; «определимые кости принадлежали мамонту (7) – все они представлены обломками бивней»; «определимые кости принадлежали мамонту – 671 (все они представлены обломками бивней)»…
Скелет мамонта,
А чем были бивни мамонта для первобытного человека, как не уникальным (и в придачу податливым в обработке) материалом для инструментов – наконечников копий и стрел, игл, заколок? Своеобразной «пластмассой» палеолита!
Только такой пластмассой, которую можно было найти при случае на отмели или даже добыть. Поэтому логично предположить, что бивни мамонта и изделия из них играли в жизни первобытных народов немалую роль. Их в той или иной степени берегли, таскали за собой. Случалось, что оставляли на стоянках или теряли там же…
Так что обилие костей мамонтов (в частности, обломков бивней) на палеолитических стоянках может быть легко объяснено:
а) более высокой по отношению к другим костным останкам сопротивляемостью «слоновой кости» воздействиям внешней среды;
б) использованием материала бивней для изготовления орудий;
в) и как следствие этого – целенаправленным сбором бивней павших животных и складированием их в стойбищах.
И кто сказал, что обилие бивней мамонта или даже их костей свидетельствует о том, что именно эти животные были главным источником питии бродячих охотников палеолита и неолита?
Когда специалисты-археологи, такие как Н. Диков, говорят о «кризисном состоянии» охоты на мамонтов и переходе в связи с этим на более мелких представителей фауны, это, как правило, ничем не подтверждается.
Установить хотя бы какое-то подобие истины в истории человечества в дописьменный период – задача как неблагодарная, так и забавная одновременно. Дело в том, что у нас нет ни относящихся к тому времени устных свидетельств, ни значительных памятников архитектуры. Мы можем судить о жизни наших пращуров лишь по плохо сохранившимся предметам повседневного быта, причём сам этот быт для нас является загадкой. Таким образом, учёные попадают в заколдованный круг: они объясняют значение предметов,