Севастопольская страда - стр. 111
– Наш флот слабее, да, но отнюдь не впятеро, как вы изволили сказать, а вдвое!
И при этих словах Корнилов, который был несколько ниже ростом, чем Меншиков, непроизвольно растянул все позвонки своего спинного хребта и шеи, чтобы глаза его пришлись прямо против глаз князя, так же воспаленных от бессонной ночи, как и его глаза.
– Про-шу-у… мне не противоречить! – видимо, сдерживаясь с большим трудом, проговорил князь и тут же начал шарить по карманам, бормоча при этом: – Вот тут… я набросал… список кораблей… которые можно будет… затопить, чтобы закрыть вход неприятельскому флоту… Вот он, этот список.
И, вытащив клочок бумаги, поднес к глазам лорнет.
Корнилов понимал, что этот клочок сознательно разыскивался князем довольно долго только затем, чтобы овладеть собою – остыть, поэтому он не говорил ни слова, только дышал тяжело и глядел в глаза князя не мигая.
– Я наметил пять старых кораблей и два фрегата, – старался говорить теперь уже совершенно спокойно, разглаживая пальцами скомканную бумажку, князь. – Корабли: «Уриил», «Селафиил», «Варна», «Силистрия» и «Три святителя»… Фрегаты: «Флора» и «Сизополь»… Экипаж этих судов – почти три тысячи человек – расписать на бастионы. Всю артиллерию незамедлительно снять; крюйт-камеры очистить…
Опустив лорнет, Меншиков протянул бумажку Корнилову, говоря при этом отходчиво:
– Я вас вполне понимаю, Владимир Алексеич: вы хотите соблюсти честь Андреевского флага, – но разве я занят тем, чтобы нанести ему бесчестье?
– Вы просто его спускаете, ваша светлость, спускаете перед флотом союзников без боя! – резко сказал Корнилов.
Меншиков вздернул нависшие брови.
– Как так – спускаю?.. Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
– Отдаю. Вполне. Вы приказываете доблестному Черноморскому флоту кончить жизнь самоубийством, но флот хочет жить, ваша светлость!
Двое высоких, узкоплечих, упрямых, оба с золотыми аксельбантами, свободно висевшими над впалой грудью у каждого, они стояли друг против друга, пронизанные нервной дрожью.
– Вы-ы… этот приказ мой… выполните… если обстоятельства заставят меня… вновь отлучиться из города? – с усилием, хрипло и негромко спросил, наконец, Меншиков.
– Нет, не выполню! – так же тихо ответил Корнилов.
– Та-ак?.. Тогда вы… вы можете отправляться отсюда… в Николаев… К своему семейству… В Николаев! На новое место службы!
С криком, Меншиков заметался по обширной столовой, потом неожиданно, быстро, широко и легко шагая больными длинными ногами, направился к двери, отворил ее срыву, приказал:
– Ординарца ко мне! – и вышел.
Корнилов слышал, как затопало несколько пар ног по деревянной лестнице, потом – голос князя: «А-а, это вы очень кстати явились, лейтенант! Я хотел послать ординарца, мичмана Томилина, но вы сделаете это лучше. Пригласите ко мне сейчас же адмирала Станюковича! Немедленно!» И тут же – знакомый голос Стеценко: «Есть, ваша светлость!..»