Сети Лорелеи - стр. 18
Эти мысли успокаивают. Мне почему-то очень неприятно думать о Родионе в таком ключе, как преподнесла Татьяна. Может быть, он и меняет женщин как перчатки. Но при этом вовсе не производит впечатление озабоченного и по отношению ко мне ведёт себя вполне корректно.
И вообще, о чём говорить? С большой вероятностью мы с ним больше никогда не встретимся. Хмыкаю про себя и переключаюсь на повторение материала на семинар – это намного актуальнее.
Но когда я после смены выхожу из здания, меня будто прошивает током – чуть поодаль от входа стоит Родион. Не хочу гадать, что он тут делает, меня это не касается. Делаю вид, что не заметила, и бодрым шагом иду в сторону станции метро.
Отвожу взгляд. Не смотрю на него! Мне нет дела, зачем он сюда приехал. Наверняка Валерий или его мать снова попросили позаботиться о дедушке. Да у него наверняка и свой дедушка есть, причём не один. А ещё бабушки.
Не буду я на него смотреть! Ну и что, что глаза так и косятся в его сторону. Это вполне объяснимо – любому человеку приятно смотреть на красивое. Восходы и закаты, цветы, горы, водопады, памятники архитектуры. Как будто скользя по ним взглядом, мы и сами становимся чуть совершеннее и радуемся жизни чуть больше.
Иду уверенно. А как иначе? Почему я должна спотыкаться или нервничать? Это просто смешно! Богатый красивый мужчина, которому я помогла не утонуть, ограничился устным “спасибо”. Но всем известно, что “спасибо” не шуршит и в карман его не положишь. Так что пирожное с кофе – это лишь крохотная толика благодарности, а не какой-то знак внимания, который углядела в этом жесте Татьяна. Она просто не в курсе предыстории.
– Руслана! – этот голос ни с чьим перепутать невозможно. Потому что и голос у него под стать хозяину – красивый, низкий и очень мужественный.
Родион идёт мне наперерез и преграждает дорогу. Стараюсь изобразить на лице удивление. Но не знаю, какая из меня актриса, а потому не решаюсь растерянно выдать что-то вроде: “Ой, а я вас не заметила”. Боюсь переиграть и спалиться. Поэтому молчу и жду, что он скажет.
– Ты должна мне кофе – забыла?
Ничего не понимаю.
– В смысле? – вырывается раньше, чем я успеваю обдумать правильную реакцию.
Он напоил меня кофе и угостил пирожным – и теперь ждёт от меня ответного угощения? Лихорадочно пересчитываю в уме имеющиеся в наличии финансы. Боюсь, я могу предложить ему кофе только в студенческой столовке. А пирожное придётся заменить в лучшем случае каким-нибудь пирожком с повидлом. Однако вряд ли такой расклад удовлетворит этого барина.
– Работа закончилась. Теперь тебе ничто не мешает составить мне компанию и выпить наконец-то кофе по-человечески.