Сёстры - стр. 16
– Божья воля на всё. Завтра наденешь вот это платье, и платок не снимай. Я тебе сыр с хлебом принесла. К сожалению, еда будет только завтра.
– Подожди. Душ тут можно принять.
– Баня по четвергам, а личная гигиена в тазу в умывальной комнате.
Монашка ушла, а я попыталась сесть на кровати, но сил не было. Я легла поудобнее и уснула. Завтра мне подскажут молитву, и я буду молить о прощении! С этими мыслями я и уснула.
Утром я была на утренней, но, поскольку ничего в этом не понимала, просто наслаждалась пением хора. Удивительно, но все пели профессионально, попадая в ноты. Разноголосье было подобрано со вкусом. Я как поющий человек разбиралась во всём этом.
– Сестра Евгения, пошлите со мной,– меня позвала вчерашняя монашка.
Я послушно пошла за ней. В отдельной комнате в кресле сидел просто огромных размеров батюшка. Я видела его читающим молитву, но не понимала, насколько он огромен.
– С какими мыслями ты пришла к нам? – сразу в лоб спросил он.
– Прошу позволить пожить у вас. Я хочу грех отмолить.
– Где планируешь работать?
– Где надо, там и буду.
– Что умеешь?
– Чему надо, тому и научусь.
– Видно тяжкий грех на тебе. Только помни, что на всё Божья воля. И грех ты свой совершила, чтобы к нам попасть.
– Слишком большая цена для моего пострига.
– А кто сказал, что мы тебя на постриг готовить будем? Это если ты решишься со временем, то посмотрим одобрять или нет!
– А простым людям можно тут жить?
– Если будешь выполнять наши правила, соблюдать расписание храма, принимать участие в молитвах, то позволим тебе. Исповедь каждую субботу.
– А можно мне в вашем хоре петь?
– Можно, но за это не платят.
– Мне деньги не нужны. Я буду работать за жилье и еду.
– Хорошо. Сегодня осваивайся, а завтра после утренней определю тебе работу.
– Спасибо.
Я вышла из комнаты и направилась искать свою. Проходя мимо открытой двери , увидела совсем молодую девушку, которая на коленях металлической щёткой чистила пол.
Я заметила, что девушка плакала. Войдя, я взяла ещё одну щётку и стала ей помогать с другого конца.
– На мне тяжкий грех. Я не достойна помощи! – еле слышно сказала она.
– И я не достойна, – кивнула я, не отрываясь.
– Отец Лука тебя накажет.
– Больше чем я сама себя наказываю, никто не накажет.
Больше мы с ней не разговаривали. Я видела, что заглядывал отец Лука, но ничего не сказал. Я это восприняла как одобрение. К вечеру я не чувствовала ни рук, ни ног. Даже сил не хватило помыться на ночь. Упала замертво. И перед тем как уснуть, мне пришла в голову мысль, что нас с этой девочкой никто не позвал есть ни разу за день.