Сестры Гончаровы. Которая из трех - стр. 34
В свете всех этих новых для нас черт характера Натальи Николаевны, которые не были известны до того, как были найдены приводимые здесь письма, встает главный и наиболее важный вопрос: о ее отношении к мужу.
Выше уже указывалось, как реагировала Наталья Николаевна на несправедливый упрек брата в адрес Пушкина по поводу якобы недостаточной суммы денег, оставленных им жене перед отъездом на Урал в 1833 году. О ее душевной тонкости свидетельствует и письмо Александры Николаевны, в котором она передает просьбу Натальи Николаевны прислать ей 200 рублей на подарок ко дню рождения Пушкина. Ей хочется сделать этот подарок на свои деньги.
Но самым значительным и важным для нас является июльское письмо 1836 года. Оно дает нам возможность узнать о теплом, сердечном отношении Натальи Николаевны к Пушкину. Здесь каждое слово драгоценно. До сих нор в пушкиноведении преобладали тенденции считать жену поэта недалекой, легкомысленной женщиной, которая не понимала своего мужа, не хотела ничего знать о его душевном состоянии. Письмо свидетельствует: и видела, и знала, и понимала. Наталья Николаевна считает несправедливым, что вся тяжесть содержания ее семьи падает на одного Пушкина, а родные ей почти не помогают. И она права. Холостой Иван Николаевич получал 7—10 и даже более тысяч в год только ради удовлетворения тщеславия Натальи Ивановны и Дмитрия Николаевича, гордившихся тем, что член их семьи служит в императорской гвардии. Сестрам выплачивалось по 4500 рублей в год, а Наталье Николаевне из доходов семьи выделялось значительно меньше всех (1100–1500 рублей), не говоря уже о том, что она не получила никакого приданого и долг в 11 тысяч Пушкину так никогда и не был возвращен Гончаровыми. «Мой муж дал мне столько доказательств своей деликатности и бескорыстия»[19],– пишет она. Видя его тяжелое моральное состояние, Наталья Николаевна старается щадить мужа, не беспокоить его своими домашними затруднениями. И не на туалеты и выезды в свет были нужны ей эти деньги, а на содержание детей – цель, которую она справедливо считает благородной.
Пушкин не знал об этом ее письме, но знал вообще о намерении жены обратиться к брату с просьбой об увеличении ей содержания. Еще в мае месяце она, по-видимому, советовалась с ним но этому поводу. В письме от 18 мая 1836 года Пушкин пишет жене:
«… Новое твое распоряжение касательно твоих доходов касается тебя, делай как хочешь; хотя кажется лучше иметь дело с Дмитрием Николаевичем, чем с Натальей Ивановной. Это я говорю только dans e’interet de Mr Durier et Mde Sichler