Сестричка - стр. 9
– Я нахожу вас очень славным, право же, – негромко сказала Орфамэй.
Потом быстро повернулась и чуть ли не бегом бросилась из кабинета. В коридоре ее ноги издавали легкий, резкий, отрывистый стук: так стучит, наверное, по столу ее мать, когда отец тянется за вторым куском пирога. А у отца больше нет денег. Нет ничего. Он сидит в кресле-качалке на веранде в Манхэттене, штат Канзас, держа во рту пустую трубку. Раскачивается легко, спокойно, так как после удара нужно ко всему относиться легко, спокойно. И ждать следующего. С пустой трубкой во рту. Без табака. Ничего не делать и ждать.
Я положил двадцать заработанных тяжким трудом долларов Орфамэй Квест в конверт, написал на нем ее имя и бросил в ящик стола. Выходить на улицу с такой большой суммой в кармане не хотелось.
Можно долгое время знать Бэй-Сити, не зная Айдахо-стрит. И многое знать об Айдахо-стрит, ничего не зная о доме номер 449. Площадка перед ним неравномерно вымощена булыжником. К потрескавшемуся тротуару на другой стороне улицы примыкает покосившийся забор лесосклада. Чуть подальше ржавые рельсы подходят к высоким, скрепленным цепями деревянным воротам, похоже не открывавшимся лет двадцать. Ворота и забор мальчишки исписали и разрисовали мелом.
На низкой некрашеной веранде дома в беспорядке праздно стояло пять деревянных и тростниковых кресел-качалок, скрепленных проволокой и влагой океанского воздуха. Зеленые потрескавшиеся жалюзи нижних окон были опущены на две трети. У парадной двери красовалось печатное объявление «Свободных мест нет». Висело оно, видимо, уже давно, так как выгорело и было засижено мухами. За дверью тянулся длинный коридор, из него наверх вела лестница длиной в треть коридора. Справа от двери находилась узкая полка с подвешенным на цепочке карандашом. Там же была пуговка звонка, а над ней приколотая тремя разными кнопками черно-желтая бумажная табличка «Управляющий». На противоположной стене висел телефон-автомат.
Я нажал пуговку. Звонок раздался где-то поблизости, но за ним ничего не последовало. Я позвонил снова. Опять ничего. Тогда я подошел к двери с черно-белой, теперь уже металлической, табличкой «Управляющий». Постучал. Потом ударил в дверь ногой. Обратить на это внимание, похоже, было некому.
Я вышел, свернул за угол на узкую бетонную дорожку и направился к служебному входу. Для квартиры управляющего там, казалось, самое место. Вся остальная часть дома, очевидно, сдавалась жильцам. На маленькой веранде стояли грязное мусорное ведро и деревянный ящик, набитый бутылками из-под спиртного. Сквозь стекла было видно, что дверь на кухню распахнута. В кухне стоял полумрак. Я прижался лицом к застекленной двери веранды и стал вглядываться. Мне удалось разглядеть прямой стул с висящим на спинке мужским пиджаком, а на стуле человека в рубашке и шляпе. Замухрышку. Что он делает, не было видно, но было похоже, что этот полукарлик сидел у встроенного стола в обеденном уголке кухни.