Сестричка - стр. 26

– Занял номер триста тридцать два в два сорок семь, – сказал он. – То бишь сегодня. В счет ему ничего не занесено. Только плата за день проживания. Ни телефонных звонков, ни прочего. Тебе это нужно?

– Как он выглядит? – спросил я.

– Я его не видел. Думаешь, я стою и фотографирую постояльцев, пока они регистрируются?

– Спасибо, – сказал я. – Доктор Дж. У. Хэмблтон, Эль-Сентро. Весьма признателен. – И вернул регистрационную карточку.

– Всегда рад поделиться тем, что знаю, – сказал Флэк, когда я выходил. – Не забывай, где я живу. Если только это можно назвать жизнью.

Я кивнул и вышел. Бывают такие дни. Встречаешься с одними недотепами. Начинаешь смотреть на себя в зеркало и удивляться.

Триста тридцать второй номер находился в глубине здания, неподалеку от выхода на пожарную лестницу. В коридоре пахло старыми коврами, мебельным лаком и однообразной безликостью тысячи неудавшихся жизней. Ведро для песка на полке под пожарным шлангом было полно скопившихся за несколько дней сигарных и сигаретных окурков. Через открытую фрамугу из приемника слышалась духовая музыка. Через другую доносился неудержимый смех. В конце коридора, у номера 332, было потише.

Как было условлено, я постучал с одним долгим и с одним коротким промежутком. Никакого ответа. Я почувствовал себя изнуренным и старым, словно всю жизнь стучался в двери номеров дешевых отелей и никто ни разу не потрудился мне открыть. Постучал еще раз. Потом повернул ручку и вошел. Изнутри в замок был вставлен ключ с красной картонной биркой.

За дверью находилась небольшая прихожая с ванной по правую сторону. Из прихожей была видна кровать и лежащий на ней человек в рубашке и брюках.

– Доктор Хэмблтон? – спросил я.

Лежавший не ответил. Я направился было к нему, но вдруг ощутил возле ванной запах каких-то духов. Я повернулся, но недостаточно быстро. В дверном проеме, прикрыв полотенцем нижнюю часть лица, стояла женщина. Над полотенцем были темные очки. А над очками – широкополая соломенная шляпа пыльно-голубого цвета. Из-под шляпы выбивались пышные белокурые волосы. В их тени виднелись синие клипсы. Оправа очков была белой, с широкими заушниками. Платье цветом гармонировало со шляпой. Поверх платья была распахнутая вышитая шелковая жакетка. На руках – перчатки с крагами. Правой рукой женщина сжимала пистолет. Похоже, тридцать второго калибра.

– Повернитесь и заведите руки за спину, – сказала она.

Приглушенный полотенцем голос значил для меня так же мало, как и темные очки. По телефону со мной говорил мужчина. Я не шевельнулся.

– Я не шучу, – сказала женщина. – Даю вам три секунды.