Сестренка - стр. 8
Я отрастила волосы и больше их никогда не обрезала. Потом, кажется, и могла бы – когда он начал почти в открытую мне изменять и ослабил хватку, – но я уже привыкла к себе той, что нравилась ему, и меняться, кажется, не хотела.
Как хорошо, что затопило подвал.
Не помню, чтобы мне хоть кто-то из офицерских жен говорил, что надо уйти. И сомневаюсь, что кто-то из них бы ушел на моем месте.
Когда в каждом новом гарнизоне становилось известно, что муж меня бьет, я начинала оправдываться:
– Он не всегда таким был.
Но это ложь – сладкая и тягучая, очень привлекательная. Сейчас понимаю – это уже постфактум я наделяла Костю чертами, которых в нем и близко не было. Мол, мужественный, ответственный.
А ведь на самом деле все и начиналось-то очень плохо.
…Зачем библиотеке работать до восьми вечера? Ну зачем? Особенно полярной ночью. По правде говоря, я думаю, библиотека тут вовсе не нужна. Офицеры и солдаты не приходят добровольно за книгами – да и когда их директивно пригоняют на мероприятия типа поэтических чтений, едва сдерживаются, чтобы не материться во весь голос.
Страшно после восьми вечера идти домой, когда слышишь за спиной шаги. Я знала, что однажды они меня настигнут…
Раньше библиографом здесь была некто Оля, тоже распределенная сюда провинциалка, отучившаяся в Ленинграде. Выдержала она три месяца.
– Они ее пригласили в часть, – рассказала мне гардеробщица Римма Федоровна. – Ну и… Сама понимаешь. Против ее воли. Уехала она, сбежала. Говорила, подаст на них за изнасилование. Но, конечно, не подала.
– А милиция?
– Какая милиция? Это военная часть. Здесь они сами себе власть. – И Римма Федоровна устремила взгляд вверх, словно показывая, что выше здесь никого нет.
Я начала размышлять о побеге. Страна успела стать другой – страха перед государством у меня уже не осталось, лишь раздражение. Другой вопрос – что и бежать было некуда. Родители так радовались, что у меня есть жилье и работа, да еще на границе с нормальной – они все европейские государства называли нормальными – страной, что заявиться к ним на квартиру в умирающий городок я не решилась бы.
Так уж я устроена – не люблю никому вредить, даже если вред заключается лишь в самом факте моего существования.
– Шаронов положил на тебя глаз. Он женат. Ты ему будешь нужна так, иногда, поиграться. И не сомневайся, что его жена обо всем узнает, – отвечая на мои страхи, объявил Костя, ногой открыв дверь библиотеки.
Я молчала.
– На завтра у него запланирован вечер с тобой. Не сомневайся, он изнасилует тебя, а ребята помогут. Но ты можешь пойти со мной, и тебя не тронут, потому что Шаронов подчиняется мне. Решай.