Сестренка из Преисподней - стр. 1

Я больше не буду прятаться от тарелок! Я не боюсь их, они лишь тупые и бессловесные исполнители моих приказов… Я – муж ведьмы! Великий колдун, поэт и… ой, мамочки! Тарелка с гороховым пюре и поджаренными сосисками остановилась так резко, что почти всё ее содержимое плюхнулось передо мной на стол. Одна из сосисок, бросившись вниз, закатилась глубоко под холодильник. Я страдальчески прикрыл глаза. Сосиска поспешно выползла на свет божий и с места прыгнула назад в опустевшую тарелку. Видимо, у нее проснулась совесть… Тарелка излишней совестью не страдала и потому нагло придвинулась ко мне поближе, от души предлагая облепленный крошками и пылью завтрак.

Вечером Наташа придет с работы, и я всё ей расскажу. Нет… кого я обманываю? Когда она вернется вечером, усталая и такая неуловимо родная, я ни за что не позволю себе огорчать ее глупыми жалобами на непослушную кухонную утварь. Фрейе тоже ничего не расскажешь: если Наташа начнет вздыхать и называть меня «бедным зайчиком», то эта кроха будет хихикать весь вечер. У нее нет проблем с посудой! Мама показала ей, как надо хмурить бровки и топать ножкой – тарелки от нее теперь просто шугаются. В пролете исключительно я… Прошу прощения, что не представился сразу – Гнедин Сергей Александрович, питерский поэт, член Союза писателей России, редактор маленькой литературной газеты «Хлебниковская веранда». Очень известный человек, в определенных кругах… Я имею в виду Темные миры, куда мне приходилось отправляться за моей женой ведьмой. Да, Наташа – ведьма. И должен признать, она обладает всеми необходимыми достоинствами для оправдания этого титула. Моя жена красива, умна, обаятельна, остроумна, добра и… вам лучше не становиться ей поперек дороги. Когда она пропала (кстати, по моей вине!), я без долгих размышлений отправился на ее поиски. Правда, не один… Один я бы там ничего не сделал, со мной были Анцифер и Фармазон. Это такие духи, эфирные субстанции, светлая и темная половины моей мятущейся души. Или просто ангел и черт – кому как удобнее воспринимать… Но если Анцифер, как и положено, радеет за приумножение всего светлого, что во мне еще сохранилось, то уж Фармазон делает всё для обеспечения мне гарантированного места на сковороде в Преисподней. Борьба ведется с переменным успехом, позволяя мне, таким образом, жить в подобии относительной гармонии с самим собой. Из путешествия по Тёмным мирам мы вернулись домой втроем: я, Наташа и Фрейя. Мы подобрали девочку в одном из запущенных Темных миров, и теперь я убежден, что мне повезло не только с женой, но и с дочерью…

События, о которых я хочу вам рассказать, начались в то самое утро, когда у меня произошел очередной инцидент с сосиской. Когда над вами издевается даже посуда, это о многом говорит… Так вот, я решил раз и навсегда объяснить тарелкам и вилкам, кто хозяин в доме, но не успел – из прихожей раздался звонок. Нам принесли телеграмму, если точнее, телеграмму для Наташи. «>Приезжаю восьмого августа тчк целую Банни тчк». Кто такая Банни, я не представлял. Восьмое – это завтра. Как, где, на каком вокзале, во сколько и надо ли идти встречать, не указано. У нас небольшая двухкомнатная квартирка в старом фонде. На троих в принципе места хватает, хотя, конечно, это не роскошные Наташины апартаменты в Городе. Там, если мне не изменяет память, мы «ютились» на девятикомнатной жилплощади. В ней можно было бы разместить практически любое количество гостей, здесь же придется потесниться. С другой стороны, как раз послезавтра наша маленькая Фрейя отправляется в загородный лагерь для детей с ослабленным здоровьем. Наташа сочла, что у девочки все-таки слишком бледненький цвет лица и лесной воздух пойдет ей на пользу. Поедет отдохнуть с ребятами на две недельки, по субботам и воскресеньям мы будем ее навещать. Я сначала был против, но потом признал, что ребенку необходим коллектив, у нее было не самое сладкое детство, пусть… Простите, заболтался.

…Итак, Наташа пришла около шести, захватив Фрейю из детсада. Быстро поцеловала меня, сунула в руки сумку с продуктами и шмыгнула в ванную. Я сгрузил содержимое в холодильник, но на стол накрывать не стал – посуда всё сделает сама. О телеграмме вспомнил поздно, когда уже укладывали девочку. Моя жена, не прерывая колыбельной, быстро пробежала глазами короткий текст, кивнула и приложила палец к губам. Уже потом, на кухне за чаем, она прояснила обстановку: