Сестра звёзд - стр. 54
– И что он хочет в благодарность за это? – Никогда прежде его голос не звучал более равнодушно.
– Ничего, – процедила я. – Ты что, думаешь, что имеешь право заявляться сюда и устраивать мне допрос?
– Да, – коротко бросил он. – Я так думаю. Здесь главенствует Ложа, и у меня возникает много вопросов, почему Конгрегация отправляет вас обратно именно сейчас. Вы теперь позволяете себя использовать? Твоей бабушке это не понравилось бы.
Мне было невероятно трудно удержаться и не ляпнуть ему в лицо какую-нибудь гадость. Будь у меня моя магия, наколдовала бы ему бородавку на идеальный подбородок, пусть это и максимально детская реакция. Он нарочно меня провоцировал.
– Не впутывай сюда mémé.
– Кажется, ты все еще выглядишь слишком бледной. – Он поднял руку, но тут же опять ее опустил.
– Я совершенно здорова. Наверное, просто надо чаще гулять.
– Не в лесу и не одной, – молниеносно отрезал Эзра.
Я скрестила руки на груди:
– Тебя не касается, где мне гулять, и я не тупая, Эзра. Я в курсе, как опасно без ведьмовских сил в Броселианде.
– В Пемпоне безопасно, – к моему удивлению, сказал он. – Тем не менее я выделю вам стража. Он будет охранять дом. Бери его с собой, если куда-нибудь идешь.
Это было необязательно, но неважно – что бы я ни говорила, он свое мнение уже не изменит.
– Если думаешь, что обойдешься без него, то как хочешь.
– Я всегда знал, что ты выживешь.
Его слова поразили меня, и я грубо хохотнула:
– Ты не мог этого знать.
– Веришь или нет, но я знал, что ты достаточно сильная, но еще я надеялся, что ты не вернешься.
Разумеется, надеялся. Он по мне не тосковал, это ясно. Я написала ему бесчисленное множество писем, умоляя приехать ко мне. Щеки опять залились краской при одном воспоминании. Эзра не счел необходимым мне ответить. Он их даже не прочел. А я полностью перед ним открылась. На самом деле даже хорошо, что он их не вскрывал. Мне следовало сосредоточиться на том, зачем я здесь. Все эти чувства остались в прошлом. Лишь сейчас мне бросилось в глаза, что он сидел неестественно прямо. Эзра все еще был высоким и стройным и все-таки, если присмотреться, выглядел похудевшим. Почти слишком худым, как будто мало ел. Волосы отросли, а ладони то сжимались в кулаки, то вновь разжимались. Он казался уставшим, измученным. Вчера в полутьме бара я не обратила на это внимания. Сердце у меня сочувственно екнуло. Он не сам выбрал такую роль. Пост великого магистра – бремя, которое он никогда не хотел взваливать на себя.