Сестра ветра - стр. 18
Когда раздался чмокающий хруст, Аэлло не сразу поняла, что это крюк вошел под ребро. По сопению Левкоя догадалась, что что-то неладно. А потом бок словно огнем опалило. Обманул, что больно не будет!
– Мм-м-м!
– Не мычи! – строго сказал Левкой. – Отвлекаешь.
И вновь запыхтел.
Больно, мама! Как же больно!
– Мм-м-м!!!
– Левкой! Левко-ой! – прозвучало откуда-то сверху. – Ты где?
– Где, где, – прошипел Левкой и с досадой сплюнул. – Нету меня!
– Мм-м-м!
– Ты-то еще помолчи, что ли!
От злости дернул сильнее, и боль, должно быть, оглушила гарпию.
Потому что уже в следующий миг чьи-то холодные пальцы взяли ее за подбородок, поднимая лицо вверх.
Лицо перед Аэлло уже другое. Суховатое, испещренное морщинами, но не кажется старым. Темные, въедливые глаза пронзают насквозь, точно заглядывают в самую душу, борода черная, с проседью.
Незнакомец встретился глазами с гарпией, и черные кустистые брови нахмурились, рот исказило гневом:
– Ты что же, старый плут, смел ослушаться? За старое?! – крикнул он в самое лицо Аэлло, так громко, что ее обдало упругой волной воздуха и запахом чего-то терпкого, травяного.
– Мм-м-м! – промычала гарпия и часто заморгала.
Но незнакомец уже отпустил ее подбородок и перед глазами вновь закачался каменный, в бурых ржавых разводах пол.
– Ваша милость, – раздался лебезящий голос Левкоя. – Так ведь я – ни сном, ни духом.
– Подлец! Негодяй! Разве я плохо объяснил? Твой гнусный промысел не должен касаться живых!
– Да какая же она живая, мастер? Дохлая совсем она, как пить дать! Такую и нашел, в лесу, под дубом лежала!
– Лежала?!
– Да не бежала же, ваше чрадодейшество, конечно, лежала, истинным знанием, мастер, истинным… А что, неужто живая?
– Мерзавец!
Пол перед глазами опять качнулся, мелькнула ржавая цепь, вслед за ней выплыло коричневое скорбное лицо с сомкнутыми веками, за которыми угадываются провалы вместо глаз. Затем показался Левкой: подбородок знахаря ходит из стороны в сторону, узловатые пальцы трясутся. Вроде бы он что-то говорит, но как же больно… Мамочка!
– Да куда вы ее, мастер! Она не жилец! Полный стакан бахнула! То есть… Я вовсе не это хотел сказать. Я только предположил, что отравили ее… Враги! У, изверги!
Не важно… Все неважно… Только бы это прекратилось!
Словно сквозь вату, донесся ровный, спокойный голос:
– Бедное дитя… Тише, птичка, тише. Все позади.
И Аэлло поняла, что этот человек больше не гневается.
***
– Кто вы?
– Зови меня чародей.
Чародей одет в черный плащ, капюшон откинут за спину. Рядом, на сочной, в облачках кашек, траве лежит длинный посох с белым камнем в набалдашнике.