Сестра моей жены - стр. 52
- Ты столько лет прожила со мной, но так ничему и не научилась. Прежде чем подписывать, надо прочитать. Моя подпись на этих бумагах ничего не значит. Пока это всего лишь бумаги. Чтобы они приобрели силу, их надо заверить у нотариуса. А поскольку я теперь отказываюсь от этой сделки, то ни один нотариус не заверит тебе их без моего присутствия.
Разочарование читается на лице Ларисы. Эта дура реально рассчитывала провести меня. И кажется, я начинаю догадываться, зачем она врала про ребенка. Ну, ладно, хер с ней.
Я устал. Морально выжат. Мне нужен отдых. И я больше не хочу видеть в своей жизни Ларису.
- Завтра я заеду за тобой, чтобы подать заявление в ЗАГС, - говорю я и выхожу из дома.
На следующий день мы подаем заявление. Через месяц мы станем свободными друг от друга людьми. Лариса буквально вымаливает у меня не выставлять ее, как она выражается, голой на улицу.
Мне становится ее жалко и я еще раз убеждаюсь, что любви в наших отношениях нет. Жалость – не то чувство, которое испытывает влюбленный человек.
Я соглашаюсь оставить ей дом и машину. Надо же ей где-то жить и на чем-то ездить. Дом этот я все равно никогда особо не любил. Это была прихоть Ларисы. Мне и на работу ездить неудобно. Поэтому я с удовольствием поживу в нашей московской квартире.
Выйдя из ЗАГСа мы стоим на крыльце. Не знаю мысли Ларисы, но я думаю о том, что вот так быстро и скомкано закончилась наша с ней семейная жизнь. Я свободен после стольких лет брака. Но что мне делать с этой свободой?
Лариса тоже молчит, а потом внезапно произносит:
- Забавно получается: я пришла в ЗАГС разводиться, а Моника собирается в ЗАГС, чтобы замуж выйти.
При этом Лариса поднимает на меня глаза и внимательно смотрит.
А меня как будто кто-то сталкивает с высокого моста и я почти касаюсь воды, но тут понимаю, что к ногам привязан резиновый канат и, натянувшись, он снова поднимает меня вверх. По спине скользит капля холодного пота. И я не знаю, от чего именно: то ли от простого упоминания Моники, то ли от новости о ее замужестве.
- А я была права, - довольно, с ухмылкой говорит Лариса.
Я недоуменно смотрю на нее.
- Нравится сестренка? – ехидно спрашивает она.
Я отворачиваюсь и иду к машине, когда уже в спину слышу ее фразу:
- Она выходит замуж. Так что оближись и обломись, Никита!
Стерва! Забрать, что ли у нее дом с машиной?
34. Глава 34.
Слова, сказанные этой сукой, опять всколыхнули во мне ненужные, но такие волнующие воспоминания. Воспоминания, которые я всячески подавлял, зарывая их куда-то глубоко, так, чтобы ни один шахтер не смог докопаться до них.