Сестра - стр. 34

– Ты должна забрать это себе, – говорит Лекси. – Эта вещь была на ней в тот день. Она бы хотела, чтобы ты ее забрала.

Я киваю, слишком растерянная, чтобы говорить. Расстегиваю свою цепочку и надеваю на нее половинку сердца Чарли; она соприкасается с моей, не совсем точно подходя, – разбитое сердце, которое никогда уже не станет целым.

Мы молча работаем до тех пор, пока не всходит луна. Она льет белесый свет на ряды черных мешков, выстроившихся, точно солдаты, у неопрятных стен.

– Завезу это в благотворительный магазин в понедельник, – говорю я, перекидывая мешок с мусором через левое плечо, а другой несу в правой руке. Осторожно, чтобы не упасть, спускаюсь по лестнице, чувствуя себя Санта-Клаусом. Складываю задние сиденья в машине и каким-то образом впихиваю всю жизнь Чарли в багажник, за исключением мешка с вещами, которые, как я думаю, Лекси сама может носить. Этот мешок я засовываю к ней в гардероб.

Я прощаюсь с комнатой Чарли. Единственными видимыми признаками протекавшей там жизни остались следы от постеров и липкие пятна клея на стенах. Как быстро можно уничтожить следы чьего-то физического присутствия, в то время как память о человеке остается навсегда. Выключаю свет и спускаюсь вниз, к Лекси.

– Выпьешь?

– Пожалуй.

Я сижу на потрескавшемся кожаном диване, подогнув ноги, и потягиваю из бокала мерло. Жду, пока острота алкоголя успокоит тревогу. Я собираюсь использовать эту возможность, чтобы расспросить об отце Чарли. Надо все сделать правильно. Мне выпал шанс узнать имя, может быть, даже адрес.

– Здесь я выпила первый в жизни бокал красного вина, – говорю я Лекси. – Чарли сказала мне, что это кровь, и подзадорила выпить. Я плакала, когда пришла домой. Сказала дедушке, что превратилась в вампира.

– Она была еще та засранка, Чарли, – с любовью говорит Лекси.

– Можешь показать мне те детские фотографии? – Мой тон небрежен, но сердце колотится. Отпиваю еще глоток, на сей раз побольше.

Лекси роется в серванте, и я скрещиваю пальцы за спиной.

– Вот они. – Она вытаскивает коричневый конверт формата А4, на котором черным фломастером выведено «Шарлотта». Из протершихся краев конверта торчат углы фотографий.

– Всегда собиралась поместить их в какой-нибудь альбом. – Лекси вываливает фотографии на диван.

Беззубая Чарли широко улыбается мне из кухонной мойки, голова у нее намылена шампунем.

– Очень забавная. – Я беру старый поляроидный снимок. Розововолосая Лекси в пестром халате, с больничным браслетом на запястье, прижимает к себе спящего младенца. – Это в тот день, когда она родилась?