Серый Ангел - стр. 10
Даже его приятель – кобель Московской сторожевой, признавал Гошин авторитет и старшинство. Как-то раз я наблюдал такую сцену: Гоша уже в сумерках расположился под фонарем и, придерживая обеими лапами половинку зачерствелой буханки черняшки не спеша, вдумчиво откусывал небольшие куски и с удовольствием лакомился ими. Его друг уже выпущенный на ночную смену из вольера, тоже заинтересовался происходящим и направился в его сторону. Гоша даже не зарычал, а просто поднял голову и внимательно посмотрел на своего соседа. Огромный, мохнатый, семидесяти килограммовый пес, встал как вкопанный и всеми четырьмя лапами дал задний ход. Так попятившись метра на два, он тихо развернулся и убрался восвояси.
В собачьем сообществе охотничьего хозяйства, Гоша пользовался непререкаемым авторитетом и был общепризнанным вожаком.
Тем временем минуло три года, Гоша окончательно сформировался и превратился в очень ладного, породного кобеля характерного этой породе серого окраса с белым галстуком на груди. Казалось его сухие крепкие лапы не знают усталости и он может часами рыскать по лесу выслеживая добычу. Постепенно он превратился в основную зверовую лайку и любимца всех егерей и охотников. Прочно утвердилось мнение, что если он встал на след, то исход предприятия предрешен и зверь будет добыт. Он постоянно участвовал во всех загонах и доборах подранков. Была у него одна особенность, из-за которой было решено не привлекать его к облавным охотам, а использовать только при выслеживании подранков. А заключалась эта особенность в том, что он обладал такой злобностью к зверю, такой вязкостью и упорством, что при загонных охотах почти всегда старался остановить зверя внутри загона, не выгоняя на стрелковую линию. Конечно, взрослого и крупного секача он в одиночку остановить не мог, только немного задержать, а вот подсвинки и сеголетки частенько становились его трофеями. Все уже знали, что если Гоша начал работать « с голосом», то все, зверь найден и надо спешить к собаке на помощь – завершать дело. Частенько команда охотников приезжала с лицензией на отстрел одного или максимум двух кабанов, и когда этого кабана отстреливал егерь, это вызывало справедливое недовольство и нарекания. Получалось, охотники приехали, постояли в лесу – ни разу не выстрелили, да и зверя-то не видели, и все – охота закончена, пора домой. Многие возмущались и, наверное, были правы. В общем, кабанов Гоша «щелкал» как семечки, и если лося он тоже в одиночку остановить не мог, то кабаны, как правило, в охотах с его участием зачастую отстреливались внутри загона. Зато в доборе подранков ему не было равных. Обычно его оставляли в «буханке» ждать особого случая и частенько он представлялся.