Серые земли Эдема. Избранники Армагеддона – II - стр. 9
Итак, кое-что мне удалось вспомнить. В университете я специализировался по футурологии, на четвертом курсе разместил в Интернете курсовую работу о возможных вариантах развития современной цивилизации, а потом меня пригласили на семинар… Голова заболела – передо мной снова приоткрылась бездна, куда падал всю прошлую ночь, и где плавали, как пряди тумана, обрывки воспоминаний.
Я стиснул ладонями виски. Пришла жуткая мысль: а вдруг такое повторяется каждую ночь? Возможно, я уже не раз забывал все, что сумел вспомнить за день? Что это за укол, о котором говорил санитар? Может, не эуфиллин, а что-то другое? Вдруг меня все-таки похитили? Но кто, Сибил? Смешно подумать, похожа на домохозяйку. И зачем? У меня ни денег, ни богатых родственников, с которых можно потребовать выкуп.
Я встал, чтобы еще раз осмотреть окно. Рама открывалась внутрь, холодный воздух тронул лицо, пахнуло сырым железом. Прутья решетки вделаны в бетон, вряд ли выковыряешь. Снова заглянул в туалет – там окна нет вообще. Подошел к двери – ручки тоже нет, и открывается внутрь, так что не выбьешь. На то, чтобы выбраться, моих способностей явно не хватит. Или…
Я снова сел на кровать. Стиснул голову руками: ну, придумай же что-нибудь! Сначала пришло воспоминание: красный фонарь над сумеречной развилкой, белые перчатки шофера на руле. А потом появилась идея… Способ странный, но чем я рискую? Только есть одно «но». Если догадка верна, и мне колют какой-то препарат, стирающий память, как я завтра вспомню то, что сейчас пришло в голову?
Нет, надо запомнить. Надо запомнить. Надо запомнить… Я все еще повторял про себя эти слова, когда снова открылась дверь. Санитар грубо закатал рукав пижамы.
– Эуфиллин, – в голосе прозвучало злорадство.
Я снова падал в темную бездну, но на этот раз меня догоняли, кружась по спирали и отдаваясь от невидимых стен, чьи-то слова: «Помни проводника по снам… помни проводника по снам… помни…»
2. Безенгийская стена
К вечеру подножия гор заволокло облаками – они клубились в темных долинах, тянули белесые пальцы к розовеющим в высоте снегам. Я сидел на дощатой веранде и, прихлебывая кислый айран, пытался понять, как здесь оказался? А заодно вспомнить, кто я такой? Хороший набор вопросов. Но туман окутывал память плотнее, чем горные долины.
Я огляделся: на веранде расставлены столы, покрытые клеенкой, за ними несколько мужчин. Каждый за своим столом, все в желтоватых пижамах, как и я. Все молчат: кто пьет айран из кружки, кто откинулся на спинку плетеного стула и смотрит на розовеющие вершины. Лица вялые и безучастные, неужели такое и у меня?.. Наверное, это больные.