Серые земли Эдема. Избранники Армагеддона – II - стр. 45
«Тот, кому выпала эта карта, приглашается на встречу с Прекраснейшей». Тут же был адрес и схема проезда с Садового кольца. Можно было и пешком от станции метро «Смоленская». Указывалась дата – как раз на следующий день после моего возвращения в Москву, а время стояло странное: «в час после заката». Карточку следовало показать охране на входе.
Что меня удивляет теперь, я не унес ноги сразу, а остался до самого дня, на который был куплен обратный билет. Сейчас-то я научился удирать, камуфлируя это изящным термином «тактическое отступление». А тогда из меня только начали выбивать дурь. Но меня совсем очаровала Кира…
Днем мы лежали на пляже или прогуливались по крутым улочкам, а вечерами шли в парк. На траву и цветы опускались сумерки, таинственный полусвет разливался среди деревьев. Мы находили какую-нибудь скамейку и садились. Целовались сначала робко, оглядываясь по сторонам. Но ливанские кедры укрывали нас своей глубокой тенью, и мы распалялись. Однако дальше поцелуев Кира, к моей досаде, больше не шла. Между тем подходило время отъезда. В последний день моего пребывания в Крыму собрались, наконец, в Ласточкино гнездо. Катер оставлял пенный след, и Кира прятала лицо от брызг за моей спиной. Наконец высокая скала выросла над взбаламученным морем, катер вошел в прохладную тень под зубчатыми стенами, и я вспомнил, что уже видел этот причудливый замок в старом детском фильме «Синяя птица». Там это был замок Ночи.
Мы поднялись по каменной лестнице. Кира перелезла через парапет и на самом краю обрыва сорвала красный цветок на длинном ворсистом стебле. Покачала его перед лицом, а потом бросила вниз. Цветок падал долго – красноватое пятнышко над синей бездной вод, и Кира задумчиво смотрела ему вслед. В Алупку возвращались на такси – почти беззвучный полет среди темных сосен под белеющими обрывами Ай-Петри. После оживленного кафе, где нам так хорошо танцевалось, Кира притихла. У пансионата сели на теннисный стол в густой тени шелковицы, и я обнял Киру. Она покорно прижалась, позволив моей руке проникнуть под платье. Я ощутил пальцами нежную мягкость внутренней стороны бедер и вмиг возбудился… Вдруг Кира надавила рукой сверху так, что кончики моих пальцев, будто раздвинув лепестки скрытого цветка, погрузились в мягкую глубину. Кира прерывисто вздохнула, потом плотно сжала ноги и резко отодвинулась.
– Что?.. – начал я.
И умолк. От стола спускалась тропинка, по ней я впервые проник в этот заброшенный сад. Сквозь черную крону шелковицы сквозил свет, осветляя выщербленные плиты. Между деревьев был проем, где днем виднелось море. Сейчас море исчезло, зато горели звезды. Они образовали что-то вроде яркого венца, и я подосадовал, что не знаю, какое это созвездие. Что-то вроде серебристого сияния поднималось над тропинкой к нам. Мое сердце замерло, потом начало прерывисто стучать. Листва шелковицы над нами сделалась как серебряная филигрань… И вдруг все погасло: исчезло серебристое сияние, а звездный венец рассыпался на тусклые угольки. Много раз я потом искал в Интернете, какое это созвездие, но не нашел.