Серые земли Эдема. Избранники Армагеддона – II - стр. 20
– Мы на фоне нагретой солнцем скалы, – прошептал мне в ухо. – Аппаратура нас не видит.
А я и не понял, почему мы втиснулись между скальным откосом и валуном. Вряд ли нас было легко различить среди камней даже в бинокль. Вертолет недовольно взревел, наклонился и ушел вниз между скальными гребнями.
– Пошли! – дернул за рукав спутник.
Мы двинулись вверх по наклонной террасе. Вскоре трава поредела, а тропа потерялась на камнях. То и дело приходилось взбираться на скальные уступы. Я недоумевал: к знакомым мне перевалам вели чуть ли не дороги, выбитые ботинками туристов. Ледник тянулся слева и приобрел заметный уклон, а зеленоватый лед рассекли трещины. Наконец мы вышли на небольшую площадку. Вверху высились две скальные башни, словно остатки разрушенных зданий, а между ними спускался длинный снежный язык. Слева творилось что-то неладное, над бездонными трещинами громоздились ледяные утесы.
– Не останавливайся, – буркнул монах, и в своих чудных гамашах стал ловко взбираться по крутому склону. Я вздохнул и пошел следом, вбивая ранты ботинок в подтаявший снег. Порыв холодного ветра коснулся волос.
Сзади донесся механический гул. Я в очередной раз воткнул ледоруб в снег и, держась за холодный металл, оглянулся. Мы поднялись уже высоко. Слева от нас ледяная река стекала к серым осыпям и зеленым холмам, а над горным пейзажем блистали облака, словно еще одна снежная цепь. И, как уродливый черный лыжник, с этих призрачных гор к нам скользил вертолет!
– Все-таки углядели, – недовольно сказал Симон.
Мы застыли, по крутому склону не побежишь. Вертолет подплыл совсем близко – от грохота винтов заложило в ушах, белые вихри понеслись по снегу, и мое лицо закололи снежинки. За стеклами маячили лица, кто-то выставил руку в окно и красноречиво потыкал пальцем вниз.
– Не дождетесь! – зло крикнул монах.
Вряд ли его услышали, но из окна высунулась фигура в маске и направила в нашу сторону автомат. Оттуда вылетела череда вспышек, снег повыше с грохотом взорвался, и я едва успел закрыть глаза: по щекам больно секанул ледяной град. Меня прошиб пот, вот и конец! Уж лучше бы сидел в этом проклятом «санатории». Но фигура неожиданно скрылась, вертолет развернулся, едва не сметя нас со склона снежным смерчем, а машина стала быстро проваливаться.
– Высадят группу захвата, – прокричал Симон. – Хотят взять живыми.
Ну и ладно, мне уже было все равно. Колени ослабели, я стучал зубами, а промокшая майка липла к телу. Но Симон повелительно указал вверх, и я нехотя сделал шаг. Их оказалось слишком много, этих шагов. Я едва не утыкался носом в снег, ноги то и дело соскальзывали, противно дрожа. Один раз я глянул вниз, но лучше бы этого не делал, едва не сорвался в головокружительную пустоту. Все же успел заметить, что вертолет сел на ровном участке ледника – черная клякса в белой бездне, – а вокруг копошатся несколько фигурок. Я повис на ледорубе и стал ошалело подтягиваться дальше. Наконец склон стал более пологим, и я обрадовался, но тут что-то противно просвистело возле уха.