Серые земли Эдема. Избранники Армагеддона – II - стр. 13
После такого шума можно было спокойно лежать и отдыхать: за стеной взвыла сирена, залаяли собаки. Но я как дурак вскочил и, прихрамывая, пустился бежать по скользкой от хвои земле. Очень скоро сбоку метнулось что-то черное, сбило с ног и жарко задышало в лицо разинутой пастью. Я представил, как сейчас овчарка вцепится мне в горло, и постарался лежать тихо. Где-то слышал, что лежащих собаки не трогают.
Или действительно так, или собачка решила растянуть удовольствие, но в горло не вцепилась, а оглушительно залаяла, обрызгав мне лицо горячей слюной. В ответ послышался скрежет бегущих по гравию ног, непонятные, но явно недоброжелательные возгласы, а затем кто-то саданул ботинком в больной бок. Хотя сильно меня не били: ребра, похоже, остались целы. Только когда вздернули на ноги, я получил такую плюху, что перед глазами заплясали искры, а рот наполнился соленым. Затем меня отволокли обратно, но уже не в родную камеру, а на второй этаж. Бросили как мешок на пол и оставили размышлять о том, что Джеймса Бонда из меня не получилось.
Через некоторое время я попытался встать и с удивлением обнаружил, что ноги держат, а кости вроде целы. В этой комнате тоже был умывальник с зеркалом, так что я подковылял и стал обмывать лицо, шипя от боли. Тут в двери щелкнуло, и я повернул голову: неужели пришли добавить, или уже с уколом?.. Дальнейшее помню обрывочно, словно слайд-шоу на экране монитора. Теперь-то я понимаю, почему.
Вошедший незнаком, и на нем не белый халат, а черный подрясник. Сердце делает перебой, сразу вспоминаю фигуру на паперти в безлюдной Москве. Вдоль лица старомодные бакенбарды, переходящие в бородку клином, а темные волосы спадают на плечи. Глаза под густыми бровями отсвечивают зеленым, как у кошки. Посетитель кладет на тумбочку какой-то предмет и внимательно смотрит на меня. На всякий случай я решаю быть вежливым и говорю шепеляво:
– Добрый вечер.
– Здравствуйте, Андрей, – отзывается гость. В голосе нет кавказского акцента, который звучал у других санитаров, но что-то в нем кажется странным.
– Вы с уколом? – я испытываю неприятное чувство от близости черной пропасти.
Однако посетитель медленно качает головой и говорит фамильярно:
– Тебе и так досталось. Ложись, я тебя осмотрю.
Я плетусь к кровати, на ходу стягивая разорванную пижаму. Обижаться на «тыканье» нет сил.
– Вы из монастыря? Служите при этом… санатории?
Монах снова качает головой:
– Разве проводник не сказал? Это не санаторий. А я… в некотором роде действительно из монастыря. Про Новый Афон слышал?
– Он вроде не действующий, – я со стоном забираюсь на кровать.