Серое Затмение - стр. 31
– Как это возможно? – спросил Балабанов, щурясь. Он отбросил в сторону папиросу и проверил свою электродубинку. – Они ведь перекрыли подходы.
Стало ясно, что толпа прорвала кордоны, которые были не в силах ее сдержать. На нас двигалась людская масса, напоминающая бескрайнее море, и я даже в уме не мог прикинуть, сколько же там человек. Они что-то скандировали в унисон, держали над головой плакаты с разного рода провокационными надписям. Зазывалы кричали антипартийные лозунги в мегафон, проскальзывали едкие фразы вроде: «Хватит терпеть тиранию», «Партия – это плен» и даже «Долой Володьку»! Масса устремилась к площади, сминая все на своем пути, будто цунами. Мы приготовились действовать в соответствии с приказом. Толпа приблизилась и остановилась напротив нашего кордона – последнего препятствия на пути к Степной площади. Вперед из толпы вышел небольшого роста лысый человечек в круглых очках и сером дутом пуховике.
– Дайте пройти к площади и никто не пострадает, – грозным голосом выпалил он, оглядев нас из-под запотевших линз. – Пусть Верховный Правитель из окна своего кабинета в Кремле увидит, что не все в его государстве так гладко, как рисуют его холуи.
– Ваш митинг не санкционирован! – проговорил в мегафон есаул Полубелый, который находился в трех шагах от меня. – Расходитесь и никто не пострадает! Повторяю! Расходитесь и никто не пострадает!
– Не вынуждайте нас применять силу, казаки! – рявкнул лысый. – Нас тут больше двадцати тысяч. Или вы хотите, чтобы мы дошли до кремля? Будете стрелять в нас? Что ж, стреляйте! Но помните, чем это закончилось двадцать лет назад!
Он махнул рукой через голову и толпа двинулась прямо на нас. Я вооружился дилдаком и подготовился к обороне, поглядывая на своих товарищей. Неожиданностью стали коктейли Молотова, которые полетели в нас откуда-то из глубины толпы. Бутылки с зажигательной смесью разбивались о брусчатку и огонь распространялся по земле, перекидывался на шинели казаков, которые тут же их скидывали, оставаясь в мундирах. Я огрел своим дилдаком первого подоспевшего ко мне протестующего и он, упав наземь, принялся корчиться в конвульсиях. Толпа напирала, я глядел по сторонам, пытаясь не разорвать цепь и усмотреть, что делают мои товарищи. Нас оттесняли, давили напором и нам ничего не оставалось, кроме как применять дилдаки и пятиться назад. Где-то раздался выстрел, толпа замерла на мгновение, а затем бросилась на нас со всей яростью под командованием их предводителя. Сначала был прорван восточный сектор, а затем сдались и другие. Массы заполняли площадь, слышались крики, треск тока от дилодаков мох собратьев и перемешавшиеся лозунги. В толпе, совсем неподалеку от меня, я увидел, как мелькнула синяя звезда и узнал по усам ротмистра Ходогорского. Он будто хищник выцеливал в этой перемешавшейся массе зачинщика – маленького мужичка в очках, преследуя его по пятам. Но он сам стал жертвой другого хищника – позади ротмистра оказался здоровенный бугай в кожаной куртке, который уже успел занести над головой Дениса Аароновича до блеска наточенную шахтерскую кирку. Я навел на него свой дилдак и прицелился, прикидывая, что до громилы будет аршинов пять – не меньше. Шансов на попадание с такого расстояния почти не было, но я, все же, нажал на крючок и электроды каким-то чудным образом попали точно в цель. Здоровяк скрючился, выронил кирку, задергался, пытаясь сопротивляться, а потом упал навзничь и отключился. Ротмистр обернулся, понял, что произошло и, найдя меня взглядом, кивнул мне с почтением. Я кивнул ему в ответ и он устремился за очкариком, приготовив наручники. В этот миг я почувствовал какое-то жжение в боку и, приложив руку к спине, ощутил нечто липкое. Ладонь моя была в крови. Я обернулся и столкнулся взглядом с озверевшим мальчишкой лет двенадцати, который держал в руках поварской нож, лезвие которого было окроплено моей собственной кровью. Энергии моего дилдака было недостаточно на следующий выстрел и я уж было потянулся за винтовкой, но в глазах моих вдруг потемнело. Мне сделалось дурно, голова закружилась, ноги подкосились и я почувствовал, как мое неуправляемое тело столкнулось с холодной брусчаткой. Наступила тьма.