Серийные убийства в Великобритании. Хроники подлинных уголовных расследований - стр. 6
Необходимо отметить несколько важных деталей, отличающих оперативный осмотр от обыска. Во-первых, факт его проведения не отражается в следственных документах, а потому на него нельзя ссылаться в суде и вообще признавать саму возможность подобных действий правоохранительных органов. Во-вторых, документы, следы и предметы, обнаруженные в ходе оперативного осмотра не могут быть признаны уликами и являются для суда ничтожными [поскольку получены без соответствующего ордера]. Их можно осматривать и копировать, но уносить с собою бессмысленно, ибо с юридической точки зрения их происхождение незаконно и потому ничего не доказывает. и никого ни в чём не уличает Ещё раз подчеркнём, данное действие преследует единственную цель – осмотр с целью получения ориентирующей информации. И это всё! Точка!
Весьма убогое помещение флигеля никак не отвечало представлениям о том, каким должно быть подобное место.
Флигель, арендованный Джоном Хейгом во дворе компании «Хартсли продактс лимитед», представлял собой убогое 2-этажное строение с общей площадью помещений менее 40 кв. метров. Глядя со стороны, было сложно понять, какое такое инновационное производство можно разместить в подобной весьма непрезентабельной постройке.
В самом просторном помещении первого этажа была обнаружена 205-литровая бочка, на стенках и дне которой сохранились следы какого-то вещества, похожего на парафин. Тут же располагались металлические лотки со следами коррозии, мотки проволоки, лист красной промасленной бумаги, фрагменты хлопчатобумажной ткани и ватина [утеплитель одежды на основе ваты]. Рядом со столом находились три 10-галлонные (~37 литров) бутылки в соломенной упаковке. Такие ёмкости обычно использовались для транспортировки едких химических веществ. Две бутыли были полностью пусты, третья – наполовину заполнена прозрачной бесцветной жидкостью. Лабораторный анализ показал, что это – концентрированная серная кислота. На гвозде висел резиновый передник, а на столе лежали резиновые перчатки со следами химикатов. В солдатском вещмешке полицейские нашли противогаз.
Любопытные находки этим не исчерпывались. На столе лежали части разобранного ручного насоса, явно повреждённого кислотой, которая разъела уплотнительные кольца на поршне и подводящий шланг. Было видно, что владелец пытался отремонтировать насос, но, разобрав его, предпочёл далее не возиться и оставил своё намерение.
Особое внимание полицейских привлекли личные вещи: ручная мужская сумка и атташе-кейс. Первая имела табличку с гравировкой инициалов хозяина – JGH – и принадлежала, очевидно, Джону Джорджу Хейгу. Внутри этой сумочки лежали различные документы, которые никак не могли принадлежать Хейгу. Удостоверения личности, шофёрские права, метрики и свидетельства о заключении брака были оформлены на фамилии Мак-Свон и Хендерсон. Вклеенные в документах фотографии, ничуть не напоминали Джона Хейга. Тут же, в сумочке, лежал револьвер «Энфилд» 38-го калибра и 8 патронов к нему. По следам нагара и запаху пороха нетрудно было определить, что из пистолета не так давно стреляли, после чего оружие спрятали, не почистив.