Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - стр. 11
Здесь Орджоникидзе продолжает активную подпольную партийную работу, присоединившись к Сталину. Вскоре они оказались под угрозой ареста, но им удалось вдвоем скрыться уже во время производства обыска. Воспользовавшись тем, что помощник пристава стал звонить по телефону, они смогли уговорить одного из двух городовых сбегать быстро за папиросами, дав ему 10 рублей (жалование у местных городовых было небольшим). В результате один из выходов из квартиры оказался свободным, и друзья смогли скрыться[46].
Угроза ареста была явной, поэтому в конце лета 1909 года бакинская большевистская организация направляет Орджоникидзе в Иран (Персию), в северную Гилянскую провинцию. Здесь Орджоникидзе руководил работой по созданию местной социал-демократической организации. Он также помогал местному народному вождю Саттар-Хану в военных вопросах. Серго участвовал в организации местных боевых революционных отрядов, в их походах, в том числе на Тегеран, а оттуда на Решт. Важным аспектом его работы была организация транспорта заграничной большевистской литературы в Россию через Иран. Последнее привело к налаживанию переписки с лидером большевиков В. И. Лениным, к их, пока заочному, знакомству.
Новый этап революционной деятельности
Еще находясь в Персии, Орджоникидзе написал письмо руководству партии с просьбой предоставить ему возможность обучения в партийной школе в Париже. В ноябре 1910 года Орджоникидзе возвращается из Персии в Баку и в скором времени едет в Париж к Ленину. Теперь они встретились лично. Н. К. Крупская впоследствии вспоминала: «С тех пор он стал одним из самых близких товарищей»[47]. В день 50-летия Серго в 1936 году она говорила, немного уже путая даты: «С 1912 года знаю Вас. Вы к нам на Мари-Роз[48] пришли. Консьержка меня позвала. Спускаюсь к Вам с лестницы, а Вы стоите и улыбаетесь. В Лонжюмо помню Вас. Вы крепко полюбили Ильича. Ну что же тут говорить»[49]. Действительно, отношения Орджоникидзе с Лениным и Крупской быстро стали доверительными, даже дружескими.
Спустя непродолжительное время в Париж в 1911 году приезжает и его старый друг по революционной борьбе Камо, с которым Григорий Константинович проводит много времени. В жандармских сводках за Орджоникидзе закрепилось прозвище «Прямой»[50].
В Париже Серго поселился в одной квартире с двумя другими российскими революционерами И. И. Шварцем[51] и Б. А. Бреславом[52]. Дружеские отношения с ними у него будут до самой смерти Орджоникидзе. Их общая квартира находилась на шестом этаже, не имела ни отопления, ни электричества. Плохие условия проживания обострили имевшиеся проблемы со здоровьем у Орджоникидзе. Как позднее вспоминал Бреслав: «У Серго тогда болели уши, и ему приходилось регулярно, кажется через день, посещать коммунальную поликлинику. Для лечения у частных врачей или в частной лечебнице требовалось много средств, которых тогда не было ни у него, ни у нас»