Серьезные отношения - стр. 34
Он сел напротив на стул. Наверное, надо было предложить ей вина или чаю, но он не мог. Не мог разговаривать с нею о том, что не было сейчас главным. Не для него главным – для нее. Хотя что значит – не для него? Теперь получалось, что и для него тоже.
– Но почему вы думаете, что ваша жизнь разрушилась? – спросил он.
– Знаете, теперь я уже так не думаю.
Она смотрела растерянно.
«Как это может быть, чтобы и темные, и прозрачные?..» – глядя в ее глаза, подумал Глеб.
– И правильно. Не надо, – сказал он.
Она улыбнулась.
– Вы так думаете?
– Я так знаю, – неловко ответил он. И поправился: – Я так… чувствую.
– Это странно.
Теперь растерянность была не только в ее взгляде, но и в голосе.
– Что?
– Что вы чувствуете… Вы всегда так?
– Всегда.
Он легко понимал ее вопросы, хотя для постороннего уха они, наверное, звучали непонятно. Но он не чувствовал себя посторонним ей ни в чем. Как такое получилось, почему?.. Он не знал.
– Может быть, так и есть с моей жизнью, как вы говорите. Как вы чувствуете. Может быть, я этого просто не понимала. Вот до этой минуты не понимала. Я, знаете, всю последнюю неделю вообще из дому не выходила, а в замкнутом пространстве все ведь кажется преувеличенным. Если со стороны смотреть, то, конечно, ничего особенного со мной не случилось.
– Я не потому, что со стороны.
– Да и отовсюду ничего особенного. У мужа другая женщина, беременна от него. Я сказала, чтобы он поступал как знает. Он ушел.
– Может быть, он вернется?
Глеб почувствовал, что эти слова прошли по его горлу так, как будто внутри оно было обернуто наждачной бумагой.
– Может быть. Не уверена, что вернется. И не уверена, что хочу этого.
– Вы просто обижены на него.
– Я не знаю. Я перестала понимать, что чувствую. К нему. Иногда такую ненависть, что желаю ему… смерти. Мне тогда страшно становится. – В ее голосе на мгновение мелькнули нервные, лихорадочные нотки и тут же исчезли. И растерянность в глазах стала пронзительной. – Я вообще не понимаю, что со мной происходит, – тихо сказала она. – И… сейчас.
– А сейчас не надо. – Глеб придвинул стул ближе к креслу, в котором она сидела; его колени почти коснулись ее колен. Он протянул руки и накрыл ее руки, лежащие на подлокотниках. – Зачем же сейчас понимать?
– Но ведь и правда странно… То, что сейчас.
– Ну и что?
– Ничего. – Она улыбнулась. Пронзительная растерянность в глазах исчезла. Ее руки дрогнули под Глебовыми ладонями, но она не убрала рук. – Вы правы. А я ведь вас даже не заметила, – удивленно добавила она. – Там, в гостях. А сейчас мне кажется, вы… всегда были.