Сережик - стр. 26
А я долго еще не мог говорить и дрожал. Мама с папой были в Африке. Бабуля взяла в этот день меня к себе в постель. Зажгла свечку на комоде и долго бормотала:
– Господи Иисусе, спаси и сохрани…
Молитва эта была как сказка, она меня убаюкала, я отключился.
Наутро бабуля Лиза собрала своих четырех сестер. Гага уже ушла в школу. Я все еще лежал в кровати. Бабуля была очень обеспокоена и рассказывала сестрам, что я испугался какого-то дьявола и у меня отнялась речь. Сестры бабули Лизы дружно обвинили мою маму, мол, вот что бывает, когда родители ради денег бросают своих детей. После совещания было решено отвести меня к какой-то бабке, которая ворожит и отгоняет страх.
Я ничего из этого не понял. И уже все забыл про вчера.
Страх возвращался ночью, я боялся темноты и одиночества. Боялся один заходить в комнаты – иногда даже днем. Не могу объяснить, что со мной произошло, боялся – и все.
Через несколько дней дедушка Айк пришел домой и сказал бабуле Лизе, что нашел эту бабку и она согласилась мне помочь. Бабуля Лиза спросила, где та живет, дед описал, и бабуля сказала, что она ее знает. Та ей тоже в детстве отводила страх. Дедушка Айк замялся, посмотрел на нее и сказал:
– Какая ты все же у меня дура, Лизик. Ты представляешь вообще, сколько бы ей было теперь лет?
Бабуля перекрестилась и согласилась, что она дура. Это, сказала, наверное, ее дочь.
Решили через несколько дней отвести меня к этой бабке. Я испугался и стал просить деда Айка не делать этого, мол, не хочу ни к какой бабке, я больше не боюсь. Бабуля Лиза сказала, что это не страшно и не больно. Бабка просто помолится и над моей головой подержит расплавленный свинец – и у меня все как рукой снимет.
Мы с дедом Айком вышли на улицу, ярко светило солнышко, и я забыл, куда мы идем. Мы сели в троллейбус, я очень любил троллейбусы, особенно их заднее стекло. Оттуда были видны машины, и я всегда просил деда поднять меня на руки, чтобы я мог видеть улицу. Дедушка Айк в этот день был особенно ласков со мной и выполнял все мои капризы, даже купил карамельного петуха красного цвета. Это было очень вкусно. Мороженое мне не покупали, сразу запускалась пластинка «гланды, гемоглобин, ангина…»
Мы добрались до какого-то дома с общим ереванским двором. На балконе с деревянными перилами стояли старушки, и я вспомнил, что мы идем к какой-то бабке. К моему сожалению, на балкон мы не поднялись, а пошли к первому этажу. Дед постучался в грязную деревянную дверь; она не сразу открылась, но наконец заскрипела, и оттуда вышла женщина. Она сказала деду Айку, что надо подождать, бабка делом занята, и мы пришли рано. Я обрадовался, что смогу побежать на деревянный балкон, но дедушка Айк меня не пустил и подкупил вторым петухом, которого достал из кармана. Леденец был уже пыльный, весь в каких-то нитках. Дед подержал его под водой, которая лилась в ведро из трубы в середине двора. Леденец, приятно холодный, был сразу отправлен мной за щеку.