Серенький волчок - стр. 21
Заехав в гараж, Антон почему-то вспомнил фотографию на стекле жигуленка. Видимо, романтик столяр приклеил фото какой-нибудь актрисы или певички.
Дни за работой проходили быстро. Сценарий, несмотря на споры с режиссером Солем, корректировки и уточнения, продвигался хорошо. Количество написанных страниц росло. Если так пойдет и дальше – скоро можно будет лететь на острова.
Лена чаще улыбалась, становилась похожей на себя прежнюю. Помогала в этом и Галина, в последнее время она приезжала в гости чаще. Иногда Лена ездила к ней в город. Петр бывал реже, в основном они виделись с Антоном в Москве.
Но бывали у Куприных минуты, когда оживленный разговор вдруг прекращался, и они виновато глядели друг на друга, словно прося взаимного прощения за то, что забыли о случившемся. Волны печали накатывали на них, и в глазах жены появлялись слезы. Но это уже были слезы смирения, а не мучительного отрицания смерти.
Лена занимала себя работой по хозяйству. Забот хватало. Среди прочих дел она действительно всерьез увлеклась садоводством и каждое утро приносила на кухню из оранжереи пучки ярких зеленых салатов.
Антон подшучивал.
– Ленусик, открывай бизнес. Будешь продавать салатики на местном рынке. Каждый захочет купить зелень у такой красавицы из Москвы.
– Насчет красавицы согласна, – невозмутимо парировала она. – А вот для продажи не хватит. Ты с таким удовольствием ее трескаешь! Не успевает подрасти. Попробовал бы повозиться сам. Думаешь, это легко? Впрочем, тебе не понять. Ты и ничтожные дела земные – несовместимы. А вот Лев Толстой сено косил и не чурался физической работы, – Лена подтрунивала над мужем.
– Так я ведь лужайку постригаю! – возмущался сквозь смех Антон. – И вообще, разделение труда – великая вещь. Кому-то руками работать, а кому-то книжки писать. К тому же это Лев Толстой. Вот когда стану гениальным классиком – тогда выйду в поле с косой. А пока и сенокосилки хватит.
– У нас все будет хорошо. Ты и сейчас самый лучший писатель, – нежно сказала Лена и обняла мужа.
В последний понедельник февраля, утром, Антон уехал в Москву, на киностудию. Поначалу они планировали отправиться всей семьей и после завершения дел походить по торговому центру, но Саша накануне начал подозрительно кашлять, и Лена осталась с сыном дома.
Было морозно. Задувал колючий ветер, и стелилась поземка. Прогноз обещал сильный снег. Тем не менее календарная зима заканчивалась, и весна уже угадывалась, пусть не за окном, но в мыслях и настроении.
Кашель оказался ложной тревогой, и к обеду ребенок вовсю расшалился. Лена успела пройтись по дому с пылесосом, искупала кота, навела порядок в холодильнике и теперь стояла перед плитой, размышляя, что приготовить на ужин. Решила особо не мудрствовать, а просто запечь курицу с овощами. Поставила противень в духовку и позвонила Антону. Он был уже на полпути к дому. Судя его по таинственному голосу, все было прекрасно. Лена хорошо знала склонность любимого к загадочности, когда работа шла особенно успешно. И сейчас его настроение передалось ей. Она подхватила сына, чмокнула в лобик и, напевая, закружилась с ним по кухне. Саша заливисто рассмеялся.