Серебряный змей в корнях сосны - стр. 2
На полотне за мечом тушью были выведены слова:
Хизаши усмехнулся. Мастера школы оммёдо[5] Дзисин явно успели позабыть эти строки, иначе давно бы оборвали свои жалкие жизни, чтобы сохранить хотя бы крупицу достоинства. Он взмахнул веером и в два длинных прыжка пересек зал. От веревки с талисманами его отделял один единственный шаг…
Лязг освобождаемого от ножен металла предупредил его об опасности за миг до удара. Хизаши отпрянул, и перед глазами серебряной молнией просвистело лезвие. Этот меч звался Има[6], и рука, его держащая, была тверда сейчас, как никогда прежде.
– Я не верил, – сказал этот человек, выходя из тени. Хизаши не вздрогнул, хотя до самого последнего момента не замечал в зале посторонних. – Догадывался, но не верил.
Он встал перед Хизаши, заслоняя невысокой фигурой постамент с Дзайнин. Хизаши так хорошо изучил лицо этого человека, что мог не глядеть в него, чтобы увидеть осуждение в немного наивных мшисто-зеленых глазах.
– Кента? – удивился он. – Почему… Почему именно ты?
– Ты спрашиваешь меня, почему я, – с горькой усмешкой заговорил тот, кого он только что назвал по имени, – но и я хотел бы задать тот же вопрос. Я глупец. Даже видя нож у своего горла, буду называть держащего его братом. Я ни на что не годен, и все же я не позволю тебе погрузить мир во тьму. Мацумото Хизаши, кем бы ты ни был на самом деле, человеком или монстром, на этом тебе придется остановиться.
И Хизаши все-таки сорвался.
– Тебе не понять!
– Нет, как раз сейчас я понимаю больше, чем за последние три года. Сдайся, не заставляй меня сожалеть о тех днях, когда мы жили и сражались рука об руку.
Их взгляды скрестились раньше клинков, и в этой безмолвной битве никто не собирался уступать. Има был опущен, но Кента за время обучения в школе Дзисин стал невероятно ловок в обращении с оружием, тогда как Хизаши так и не научился доверять куску металла свою жизнь.
Хизаши молчал. Он знал, на что шел, с самого начала, но не думал, что у этого смертного сердца окажется так много слабых мест. Прежде он ударил бы первым.
– Что с Мадокой? – вдруг спросил Кента.
– Не хочешь выйти и сам проверить? – ответил Хизаши. Его голос был пуст и холоден, тогда как внутри бушевало пламя.
С широкого лица Кенты схлынула кровь, пальцы напряженно сжались на рукояти. Сколько раз Хизаши видел похожее выражение? Разница лишь в том, что сейчас он сам стал его причиной.