Серебряный змей в корнях сосны – 3 - стр. 14

– Ты знаешь дорогу? – меж тем поинтересовался Хизаши. – Тогда я просто тихо пойду за тобой и ничем не буду тревожить.

Кента без слов двинулся дальше.

Дождевые капли почти не достигали их, оставаясь в густой кроне, лишь изредка осыпались целыми горстями. Кента обходил такие места, а где не мог, прикрывал голову дырявым зонтом. И чем дольше они шли, один за другим, тем чаще за спиной раздавались тоскливые вздохи.

– Что с тобой не так? – спросил Кента, развернувшись, но тут же натолкнулся на совершенно несчастный взгляд своего странного попутчика. Вид его выражал страдание, длинная челка облепила лицо, пестрое хаори уныло обвисло влажными складками.

– Все хорошо, все просто чудесно, – ответил Хизаши, сжавшись так, что на него стало больно смотреть. Кента смягчился.

– Ты, наверное, замерз? Твоя одежда хороша, но не подходит погоде. У тебя нет других вещей?

Кента только сейчас заметил, что у Хизаши не было с собой ни узелка, ни котомки – совсем ничего. Что же это за путешественник такой, что идет налегке?

– Меня ограбили.

– Но не забрали дорогое хаори?

– Не успели. Наверное, очень торопились.

Кента сделал вид, что поверил, и протянул ему зонт.

– Держи. Лучше так, чем никак.

Пальцы Хизаши неуверенно сомкнулись на потертой ручке, словно она могла обратиться змеей и ужалить. Кента удостоверился, что теперь на макушку Хизаши станет попадать меньше влаги, и пошел дальше. Мацумото нагнал его и понес зонт над ними обоими.

От валуна на развилке, как он узнал, следовало двигаться на восток, тогда как северная тропа выходила к городу у подножия Тэнсэй. И хоть все, наконец, приближалось к финалу, сомнения одолевали Кенту, как бы он ни старался их подавить. Первое в его жизни предсказание сбылось, он встретил человека в дождливый день месяца нагатсуки, а Хизаши уверял, что предсказание, данное ему, говорило о Кенте. По всему выходило, если оба предсказания верны, им суждено связать свои судьбы. Кента не был готов к такому, он чувствовал тяжесть ответственности, что легла на его плечи после слов Хизаши.

«Возьми меня с собой».

– Ты напряжен, – заметил Хизаши. – Ни к чему так переживать. Лучше скажи, чем же сомнительное учение школы Кёкан привлекло такого благородного юного господина?

– Что же в нем сомнительного? – спросил Кента с любопытством. Все же идти молча и правда утомительно, тем более когда есть компания. – Я слышал, что в Кёкан неважно, человек ты или ёкай, пока соблюдаешь человеческие и божественные законы. Все равны.

Хизаши презрительно сощурился.

– Равны? Разве порядок мира не таков, что людям, демонам, божествам и ёкаям невозможно идти одной дорогой? Ведь будь оно иначе, наши миры не находились бы настолько далеко друг от друга. Разве не получается, что все это учение о дружбе с ёкаями лишь сладкая ложь?