Серебряный змей - стр. 50

– Зайдем в одно место, – попросила девушка. – Ненадолго.

Я не могла отказать ей, хотя хотела как можно скорее попасть в казначейство и получить ответы на вопросы. По дороге мы заглянули в небольшую пекарню, купили сладости и свежий хлеб. Свернули в проулок, остановились перед небольшим домом.

Меня снедало любопытство, но я не стала бы заходить, если бы Бенита не позвала меня. Стоило ей только постучать, как дверь тут же распахнулась. На пороге появилась пожилая женщина. За ее юбкой пряталась девочка лет пяти.

– Мама!

– Росита, маленькая моя!

Бенита отдала мне покупки, подхватила ребенка на руки. Малышка как две капли воды была похожа на мать, обняла ее за шею.

Пока они ворковали, как две птички в саду, я оглядела скромное, но чистое жилище, выложила на стол сладкие подарки. Хлеб оставила тут же. Женщина не сводила с меня внимательного взгляда, будто перед ней была не гостья, а воровка.

Обратный путь проделали в молчании. Я все еще слышала голос девочки, которая умоляла мать остаться или забрать ее с собой. Видела слезы в глазах Бениты, когда она прощалась с дочерью. Не могла найти такие слова, чтобы утешить обеих. Сердце сжалось от боли: несмотря на трудности, они рядом, а я больше никогда не увижу маму.

Воспоминания о ней и отце, о том беззаботном времени, когда мы были вместе, стали для меня тем якорем, который позволил не впасть в отчаяние. Но сегодня они больше расстраивали, лишая последних сил, что так пригодились бы мне в разговоре с казначеем.

– Не дам! – рыкнул краснощекий мужчина, едва я показала ему документ. – Хоть каждый день ходите, не дам ни монеты!

– Почему? – я собиралась говорить спокойно, но вежливость здесь была не в чести. – Немедленно объясните причину отказа!

– Не обязан! – отчеканил он, захлопнув толстую книгу, исписанную многочисленными цифрами. – Но! Если дадите слово больше никогда не приходить, отвечу.

Я могла принести любые клятвы, но ограничилась кивком головы. Пора было вспомнить о том, что я графиня, а не попрошайка, которая вымаливает милостыню на улице.

– Документ недействителен, поскольку лицо, подписавшее его не обладает полномочиями распоряжаться указанной собственностью и денежными средствами, – произнес он скороговоркой и повторил еще раз чуть медленнее.

Заклинания, написанные на древних языках, были понятнее, чем эта сухая фраза, смысл которой я не понимала. Вернее, отказывалась понимать, потому что это означало только одно: тетя все потеряла. Если это так, то что стало с моим отцом, домом, землями?

– Кому перешло имущество?

– Короне! – ответил казначей, многозначительно подняв палец вверх. – Надеюсь, теперь вы избавите меня от своего общества? Бумажку тоже заберите.