Серебряный змей - стр. 22
– Сеньорита? – прошептала она еле слышно.
– Тсс!
Я приложила палец к губам и жестом попросила ее уйти. Девушка не стала спорить, едва заметно поклонилась и оставила меня.
Я прикрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула. Необходимость прятаться в собственном доме раздражала, как и неспособность постоять за себя. Казалось, все предали меня, никому больше я не смогу доверять.
Между тем спор между тетей и кузеном разгорелся с новой силой. Видимо, они так увлеклись, что не заметили ничего, происходящего снаружи. Я, еще мгновение назад решившая уйти, пока не стало слишком поздно, осталась. Еще немного, еще чуть-чуть…
– Мы уезжаем на рассвете. Я уже отдал необходимые распоряжения.
– Мы? – переспросила Розалия. – Я не могу оставить дом. Кто-то должен присматривать за ним.
– Со мной поедет Густаво, – ответил Эдмондо. Я позавидовала тому, как быстро он сумел взять себя в руки. Ни мне, ни тете явно не досталось это умение.
– Густаво? – повторила она обреченно, словно до конца не верила. – Нет! Не впутывай брата. Его место здесь, в столице он будет скорее обузой…
– Сколько можно, сеньора Розалия? Посмотри, в кого он превратился! Да, он лишен магии, но мог бы добиться успехов на другом поприще. Вместо этого он более скатывается в пропасть, а ты потакаешь ему. Игры, вино и женщины – это все, что его интересует. Жалкое ничтожество, а не человек!
– Не смей! – крикнула женщина. Свои слова она, судя по звуку, сопроводила пощечиной. Эдмондо точно не заслужил ее, поскольку сказал то, что и так было всем очевидно. – Мы должны держаться вместе, только так мы сможем победить. Мальчику просто не хватает любви и заботы.
– Поэтому ты решила женить его на Арселии? Думаешь, девчонке под силу превратить этого пьяницу в мужчину?
– Густаво – твой брат!
– Иногда я в этом сомневаюсь. Если помнишь, были в нашем роду прецеденты.
Снова тишина. Я совершенно перестала понимать суть обвинений Эдмондо. В том, что они с Густаво родные братья, сомнений не было: те же карие глаза, темно-каштановые волосы, даже улыбались они одинаково, хотя чаще их губы кривились в усмешке. Говорили, что старший сын Розалии был похож на отца в молодости. Я никогда не видела дона Альфонсо. Он был старше супруги лет на двадцать и умер еще до моего рождения. На что тогда намекал кузен?
Я снова выглянула. Мне не хватало слов, хотелось видеть лица спорщиков.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – произнес Эдмондо, подошел к матери, а я снова скрылась в тени. – Но переубедить тебя мне не удастся. Упрямство – наша семейная черта.