Серебряный воробей. Лгут тем, кого любят - стр. 32
– Это неважно, – возразила Гвен. – Не уходи.
Но та все равно ушла.
После этого маме показалось, что в комнате полно мужчин.
– Можешь сесть? – спросил Джеймс.
Мама оперлась о подушки и выжидательно посмотрела на них.
– Рад с вами познакомиться, – сказал Роли. – Я слышал о вас много хорошего.
Мама не знала, что на это ответить, поэтому просто кивнула.
Джеймс повторил:
– Мы кое-что придумали. М-м-мы… – он посмотрел на друга и ткнул его в бок.
Роли продолжил фразу:
– Мы продали «Линкольн» и выручили за него хорошую сумму. Вот чек на ваше имя. Он с моего счета, но это деньги от Джеймса. Пришлось так сделать из-за отчетности, понимаете. Мы о вас позаботимся.
О ней позаботятся! На мгновение мама представила себя кем-то вроде своей бывшей свекрови, чьей единственной задачей было красиво выглядеть и грамотно говорить. Когда о тебе заботятся, значит, у тебя никогда не будет недостатка в любви и деньгах. Будто Джеймс и Роли предлагали шанс стать не Гвендолен Ярборо, а совершенно другим человеком.
Мама посмотрела на Джеймса, тот кивнул.
– М-м-мы хотим поступить по совести.
Роли протянул чек. Бумага была простая, зеленоватая, цвета морской пены – такой бланк выдают бесплатно, когда открываешь счет. Ее имя было аккуратно напечатано в верхней строчке, внизу стояла угловатая, но не вычурная подпись Роли. Строка «Назначение» оставалась пустой.
Когда мама рассказывала эту историю, воспоминание было несвежим, как мясо, которое слишком долго держали в холодильнике. Она не могла вспомнить волнения, которое наверняка почувствовала из-за того, что так быстро получила ответ на свои молитвы и что воля Божья исполнилась не таинственным образом, а самым простым и прямым. Эту историю мама рассказала мне в 1986 году и добавила: «Будь осторожнее в своих желаниях». Сейчас вспоминается и табачный запах папиного дыхания, и резкий вкус его поцелуя. Помнит, что колени Роли хрустнули, когда тот поднимался. Она знала, как впоследствии сложилась ее судьба, и хотела уверить меня, что уже тогда предчувствие было дурное. Но я понимала – это ложь. Я завидовала, что в ее жизни был такой момент. Какая девушка не мечтает о спасении и не хочет широких жестов?
В роддоме подпись на свидетельстве о рождении поставил Роли, чтобы спасти меня от позора и по документам я не была безотцовщиной. Через четыре месяца после этого мама, папа, Роли и Уилли-Мэй поехали в Бирмингем (штат Алабама) и явились в окружной суд. Мама удивилась, как мало нужно, чтобы стать мужем и женой. Никто не спросил, не состоят ли они в браке с кем-то еще. Роли поставил подпись в графе «Свидетель», то же сделала Уилли-Мэй. Я была на этой церемонии, одетая в белую крестильную рубашечку. Кружевной шлейф ниспадал с рук Уилли-Мэй. У мамы на ночном столике стоит свадебная фотография в рамочке. Только представьте меня, такую маленькую и чистенькую, – живое доказательство, что союз этих двух людей священный и истинный.