Серебряный век. Жизнь и любовь русских поэтов и писателей - стр. 7
– Ты русалка, Мара?
– Я все – и волшебница, и русалка, и маленькая девочка, и старуха, и барабанщик, и амазонка, – все! Я всем могу быть, все люблю, всего хочу! Понимаете?
– Конечно, ты волшебница!»
Каждодневная жизнь требовала определенных усилий по ее обустройству. Нужно было налаживать совместный быт и бытие. И снова она пишет своему Максу, делясь планами и перспективами – тем, что уже сделано и что еще только предстоит.
«…завтра мы переезжаем на новую кв<артиру> – Сережа, Лиля, Вера и я.
У нас с Сережей комнаты vis á vis[3], – Сережина темно-зеленая, моя малиновая. У меня в комнате будут: большой книжный шкаф с львиными мордами из папиного кабинета, диван, письменный стол, полка с книгами и… и лиловый граммофон с деревянной (в чем моя гордость!) трубою. У Сережи – мягкая серая мебель и еще разные вещи. Лиля и Вера устроятся, к<а>к хотят. Вид из наших окон чудный – вся Москва. Особенно вечером, когда вместо домов одни огни».
Конец октября 1911 года – хлопоты по обустройству нового жилья. Марина постепенно приходит к мысли, которая определит все ее мироощущение в последующие годы. Эта мысль о том, что отныне – семья на ней. И многое придется делать самой, не обращаясь к Сереже, с его хрупким здоровьем и беспомощностью.
М.И. Цветаева – М.А. Волошину
Москва, 28-го октября 1911 г.
Дорогой Макс,
У меня большое окно с видом на Кремль. Вечером я ложусь на подоконник и смотрю на огни домов и темные силуэты башен. Наша квартира начала жить. Моя комната темная, тяжелая, нелепая и милая. Большой книжный шкаф, большой письменный стол, большой диван – все увесистое и громоздкое. На полу глобус и никогда не покидающие меня сундук и саквояжи. Я не очень верю в свое долгое пребывание здесь, очень хочется путешествовать! Со многим, что мне раньше казалось слишком трудным, невозможным для меня, я справилась и со многим еще буду справляться! Мне надо быть очень сильной и верить в себя, иначе совсем невозможно жить!
Странно, Макс, почувствовать себя внезапно совсем самостоятельной. Для меня это сюрприз, – мне всегда казалось, что кто-то другой будет устраивать мою жизнь. Теперь же я во всем буду поступать, к<а>к в печатании сборника. Пойду и сделаю. Ты меня одобряешь?
Потом я еще думала, что глупо быть счастливой, даже неприлично! Глупо и неприлично т<а>к думать, – вот мое сегодня <…>
Марина собирается венчаться с Сергеем. Ее отец отнесся к предстоящему венчанию как к сумасбродству подросшей дочери. Ни у него, ни у других родственников не мог вызвать восторга тот факт, что жених и невеста слишком юны и к тому же не окончили гимназии. В письме к своему неизменному адресату Волошину (которого она приглашала на свадьбу и видела в качестве шафера) Цветаева жаловалась: