Серебряный век русской поэзии - стр. 4
Таким образом, представления о символе у русских писателей-символистов не совпадают с традиционными. Для них символ был не только художественным образом, способным выразить обобщенные представления о мире и человеке, но и важнейшим «инструментом» в их особом способе постижения реальности. С помощью символа они стремились отразить сверхреальность, познать непознаваемое и выразить невыразимое.
Символизм оказал огромное значение на развитие всей русской литературы ХХ века, однако уже к 1910 году обозначились явные симптомы кризиса этого направления и началась эпоха постсимволизма. В ее рамках возникло новое модернистское направление, генетически связанное с символизмом, – акмеизм.
В 1912 году на заседании литературного объединения «Цех поэтов» было объявлено о создании нового литературного течения – акмеизма (от греческого «acme» – высшая степень чего-либо; расцвет; вершина; острие, жало). Представителями нового течения стала небольшая группа: Н. Гумилев, А. Ахматова, С. Городецкий, О. Мандельштам, М. Зенкевич и В. Нарбут.
Акмеизм – литературное течение в русской модернистской поэзии, характерные черты поэтики которого: простота и ясность поэтического языка, строгость поэтической композиции, стремление создавать точные, зримые образы. Отталкиваясь от туманности и зыбкости символистских образов, акмеисты провозглашали стремление к «прекрасной ясности» (термин М. А. Кузмина), воспевали «радостное любование бытием» (Н. С. Гумилев), призывали открыть заново красоту и ценность человеческого существования.
Значительное влияние на художественно-эстетические взгляды акмеистов оказала статья М. Кузмина «О прекрасной ясности», которая была напечатана в 1910 г. (сам Кузмин не входил ни в одну из многочисленных модернистских группировок). Ее автор призывает художников, независимо от их эстетических и мировоззренческих предпочтений, к логичности художественного замысла, стройности композиции и четкости организации всех элементов художественной формы: «Пусть ваша душа будет цельна или расколота, пусть миропостижение будет мистическим, реалистическим, скептическим или даже идеалистическим (если вы до того несчастны), пусть приемы творчества будут импрессионистическими, реалистическими, натуралистическими, содержание – лирическим или фабулистическим, пусть будет настроение, впечатление – что хотите, но, умоляю, будьте логичны, – да простится мне этот крик сердца! – логичны в замысле, в постройке произведения, в синтаксисе».
Акмеисты, в отличие, например, от футуристов, не отвергают достижения символизма. Так, Н. Гумилев в статье «Наследие акмеизма и символизм» назвал символизм «достойным отцом», подчеркивая при этом, что акмеизм выработал новый – «мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь». Согласно Гумилеву, акмеизм призван заново открыть ценность человеческой жизни, отказавшись от «нецеломудренного» стремления символистов познать непознаваемое. При этом акмеисты не отвергают символистскую концепцию двоемирия, а лишь смещают акценты, подчеркивая необходимость помнить не только о «мистической стихии», но и о «ценности мира». Акмеизм признает самоценность каждого явления. Если раньше «земное», обыденное было поэтической периферией, то теперь становится центром картины мира.