Серебряный век. Поэты и стихи - стр. 1

© Виктория Горпинко, сост., вступ. ст. и коммент., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

«Мы новые люди новой жизни», – провозгласили футуристы в 1913 году. Под этим лозунгом могли бы подписаться представители самых разных творческих групп и направлений, существовавших в России в конце XIX – начале XX века. Остро назревшая ревизия культурных ценностей, радикальное обновление всего арсенала художественных средств, пересмотр роли творца и места искусства в жизни – так российская культура отвечала на вызовы времени. Новая эпоха желала говорить на новом языке и ставила перед художником новые – зачастую небывалые – задачи.

Андрей Белый, характеризуя культурную жизнь на рубеже веков, отмечал одну черту, объединявшую всех, – «одинаковую решительность отрицания и отказа от прошлого, «нет», брошенное в лицо отцам». Это отрицание было адресовано, прежде всего, русскому просветительству, идеям позитивизма и «полезности искусства», которые десятилетиями доминировали в сознании образованной части общества. К концу XIX века русская интеллигенция, разочарованная в народничестве, в сугубо социальной, утилитарной направленности искусства и литературы, находилась в состоянии духовного кризиса.

В этих условиях, подхватив идеи европейского декадентства и, в первую очередь, символизма, русская культура бросала вызов мрачной атмосфере «конца века», преодолевая настроения разочарования и упадка. В недрах творческой интеллигенции рождалось новое культурное сознание – начинался процесс, который философ Николай Бердяев назвал «русским духовным ренессансом».

В своей философской автобиографии «Самопознание» он писал: «Сейчас с трудом представляют себе атмосферу того времени. Многое из творческого подъема того времени вошло в дальнейшее развитие русской культуры и сейчас есть достояние всех русских культурных людей. Но тогда было опьянение творческим подъемом, новизна, напряженность, борьба, вызов. В эти годы России было послано много даров. Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму. Появились новые души, были открыты новые источники творческой жизни, видели новые зори, соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни».

Модернизация коснулась всех сфер искусства и литературы, философии и религиозной мысли, получив наиболее мощное и оригинальное развитие в поэтическом творчестве.

В лексикон русской литературной эмиграции выражение «серебряный век» вошло в начале 1930-х годов с легкой руки поэта и критика Николая Оцупа. «Запоздавшая в своем развитии Россия силой целого ряда исторических причин была вынуждена в короткий срок осуществить то, что в Европе делалось в течение нескольких столетий, – писал он в своей статье „Серебряный век русской поэзии“, посвященной истории модернизма в России. – Неподражаемый подъем „золотого века“ отчасти этим и объясним. Но и то, что мы назвали „веком серебряным“, по силе и энергии, а также по обилию удивительных созданий, почти не имеет аналогии на Западе: это как бы стиснутые в три десятилетия явления, занявшие, например, во Франции весь девятнадцатый и начало двадцатого века». Отметим, что Серебряным веком русской поэзии русские критики, работавшие в эмиграции, называли этот период изначально в негативном ключе. Они противопоставляли золотой век русской литературы, охватывавший первую треть XIX века, эпигонскому «серебряному веку какого-нибудь модернизма», по выражению Владимира Пяста.

В советском литературоведении понятие «серебряного века» – уже не как оценочное словосочетание, а как термин – вошло в обиход в 1960-е годы, после знакомства читателей с печатавшейся отрывками «Поэмой без героя» Ахматовой. В первой части поэмы есть символичные строки: