Серебряный пояс - стр. 19
Встала Наташа рядом, протянула кружку и тут же хотела убежать назад. Чувствует девушка, что боится Михаила. В груди воздуха не хватает, руки подрагивают мелкой дрожью. Но медвежатник невозмутимо остановил ее, пыхнул дымом в костер, указал глазами:
– Сядь подле, спросить что хочу.
Собеседница робко присела на край медвежьего спальника, опустила глаза на кедровый корень, от волнения закрутила в руках косу.
– Что, душегрейка-то не с твоего плеча? – продолжил Михаил.
– Моя… – не понимая, к чему он клонит, удивилась Наташа. – Сама шила. Специально на зиму. Больше – всегда теплее, в морозы можно еще одну кофточку надеть.
– Это правильно, – довольно подтвердил промысловик и тут же неожиданно, как будто одним взмахом топора срубив застоявшуюся сушину, спросил: – А что, Ваньку-то крепко любишь?!
– Что это вы, дядя Миша? – вздрогнула девушка и еще больше покраснела. – Какого такого Ваньку? Не люблю я его вовсе… так… просто…
– Ладно, успокойся, – довольно улыбнулся Михаил. – Мне до вашей любви дела нет. Любовь – это дело хорошее, когда по сердцу, любитесь себе на здоровье! Ты мне вот про что скажи, другое интересно, – здесь медвежатник сделал многозначительную паузу, выдержал момент, а когда понял, что Наташа готова высказать самое сокровенное, негромко продолжил: – Веришь ли ты Ваньке, как самой себе?
Наташа – ни жива ни мертва! Затаила дыхание, сердечко приостановилось. Девушка еще ниже опустила голову, потом вдруг выпрямилась:
– Верю!
– Думаешь, что не бросит, когда плохо будет?!
– Да.
– А что, вынесет он тебя из тайги на руках, когда хворая будешь? – пробивая узким взглядом глаза девушки, задел за живое Михаил.
– Вынесет! – без тени сомнения ответила девушка.
– Вот и ладно, – довольно затягиваясь дымом, отклонился охотник. – Теперича можешь идти. Только нет, постой, – повелительным тоном, от которого Наташа никак не могла отказаться, приказал Михаил. – Сымай душегрейку. Она мне на день сгодится. А ты до вечера у костра не замерзнешь. Вон, солнышко опростоволосилось, тепло будет.
Наташа послушно сняла с плеч одежку, протянула Михаилу. Тот бережно принял телогрейку, положил себе за спину, равнодушно махнул рукой:
– Шагай!
Прежде чем уйти, Наташа какое-то время колебалась, потом спросила:
– Зачем все это, дядя Михаил?
– Нудыть твою… Не женское это дело – все знать. Потом увидишь, – понизил голос медвежатник и отвернулся в сторону.
Наташа ушла к своему костру. Михаил выбил трубочку о корень кедра, стал обувать на ноги походные чуни: пора! Рядом зачихали носами взволнованные собаки. В какой-то момент зверовые кобели взвизгивали, выпрашивая волю, однако Михаил осадил своих верных помощников: