Серебряные коньки - стр. 15
– К твоей прялке нужна новая подножка, мама, – сказал он.
– Ну, что ж? Ты сам сделаешь ее.
– Да, правда, и это избавит нас от лишней траты… Но у тебя нет муки, шерсти и…
– Полно, полно, мой мальчик. На два гульдена всего не купишь. Ах, как бы хорошо было, если бы сегодня, хоть в канун Дня святого Николаса, нашлись наши пропавшие деньги! Ты знаешь, Ганс, что я так и не видела их с тех пор, как ваш бедный отец расшибся.
– Знаю, знаю, хоть ты и перерыла весь дом, отыскивая их.
– И все без толку! – со вздохом сказала Метта. – Найти их может только тот, кто спрятал…
Ганс вздрогнул.
– Ты думаешь, что отец знает, где они? – таинственно спросил он.
– Да, мне не раз приходило это на ум, – ответила Метта, покачав головой. – Впрочем, наверняка я ничего не знаю, и мне кажется то одно, то другое. Может быть, отец купил на них те большие серебряные часы, которые до сих пор хранятся у нас… Но едва ли так.
– Часы не стоят и четвертой части пропавших денег, мама.
– Верно, верно. А отец был такой расчетливый и благоразумный, что не стал бы бросать деньги на ветер.
– Не понимаю, откуда взялись эти часы, – пробормотал Ганс.
Метта покачала головой и печально взглянула на мужа, тупо смотревшего на пол. Гретель стояла около него со своим вязаньем.
– Мы никогда не узнаем этого, Ганс, – сказала мать. – Я несколько раз показывала их отцу, но он ничего не помнит. Для него все равно – что часы, что картофелина. Придя в ту ужасную ночь домой к ужину, он дал мне часы и сказал, чтобы я спрятала и хорошенько берегла их. Он хотел прибавить еще что-то, но в эту самую минуту прибежал Брум Клаттербуст и закричал, что плотине грозит опасность. Ах, какая страшная буря была тогда! Отец сейчас же схватил свои инструменты и ушел. С тех пор я уже никогда не видела его прежним разумным человеком. Его принесли в полночь с расшибленной, окровавленной головой. Через некоторое время горячка прошла, но безумие осталось. Оно даже увеличивается с каждым днем. Мы никогда не узнаем, откуда взялись часы.
Все это Ганс давно знал. Он видел, как в тяжелые минуты, когда приходила крайняя нужда, мать вынимала эти часы из сундука, с тем чтобы продать их. Но как ни сильно было искушение, она каждый раз мужественно преодолевала его и снова прятала их.
– Нет, Ганс, – говорила она. – Я не могу нарушить волю отца. Потерпим как-нибудь, ведь мы еще не умираем с голоду.
Ганс вспомнил эти слова теперь и глубоко вздохнул.
– Ты хорошо сделала, что сберегла часы, мама. Другая на твоем месте давно бы продала их.
– И ей пришлось бы всю жизнь стыдиться такого поступка! – с негодованием воскликнула Метта. – Нет, я никогда не могла решиться на это. Кроме того, богатые люди иногда относятся очень несправедливо и жестоко к нам, беднякам. Если бы я вздумала продавать такую дорогую вещь, могли бы, пожалуй, заподозрить отца в…