Серебряные колокольчики - стр. 18
– Теперь анализ, Крис.
– Я не знаю. – Перед глазами стояла улыбка Миранды в тот момент, когда она нажимала спусковой крючок.
– Подумай.
– Я не хочу думать. – Сознание, похоже, одурманенное лекарствами, плыло и отказывалось производить какую-либо мыслительную работу. Образ Миранды с пистолетом сменился образом куратора, стреляющего в Миранду.
Единственное, что я понимал точно – в моей жизни что-то очень сильно поменялось.
В итоге разбор полетов произошел только через три дня, когда медики подлатали меня достаточно для того, чтобы выпустить гулять на своих двоих.
– Итак, читай, – куратор пододвинул ко мне тонкую папку.
Внутри оказалось всего несколько листов. Кэти Тишо, оперативный псевдоним – Миранда Шоу. Фотография. Досье.
Моей Миранде было восемнадцать, а не шестнадцать. Ее звали Кэти. Ее натуральный цвет волос был платиновым. Она никогда не участвовала ни в какой программе, похожей на мою. Но она прошла столичную академию разведки. И еще – она была лесбиянкой.
Я некоторое время тупо листал взад-вперед тощее досье и молчал.
– Если не веришь, у меня есть полномочия предоставить тебе полное досье с видеоматериалами, – наконец, произнес куратор нейтральным тоном.
Я мотнул головой, закрыл папку и протянул ее ему.
– Итак, что ты думаешь? – куратор спрятал досье в портфель и откинулся на спинку кресла.
Думать было противно. Говорить – еще противнее. Потому что до истины я уже додумался за эти три дня, и эта истина выставляла меня идиотом.
– У нее было задание, – глухо проговорил я. – Завязать со мной отношения, продолжать их долгое время и не раскрыться. Хотя ее легенда ей совершенно чужда.
Куратор одобрительно кивнул.
– За время своего задания она не выдала о себе ничего, кроме легенды, но узнала очень много информации от меня.
– Это точно.
– Именно поэтому вы убили ее.
– Все правильно.
На некоторое время воцарилось молчание. Я вспоминал сладостные мгновения, проведенные с Мирандой. Но воспоминания постоянно прерывались картинкой с дулом пистолета. И где-то на окраине сознания болталась мысль о том, что моя первая любовь была лесбиянкой, да еще и достаточно непримиримой, судя по досье.
А, значит, в постели удовольствие получал кто угодно, но только не она. Я скрипнул зубами, вспоминая, как гордился тем, что такая девушка полюбила меня и как ей со мной хорошо. Чувствовать себя самовлюбленным малолетним кретином, которого с легкостью обвела вокруг пальца какая-то девчонка, было обидно.
Очень кстати вспомнилось, как выстрел вынес ей мозги на стену комнаты, и я с легким оттенком благодарности взглянул на куратора.