Серебряная ведьма - стр. 14

Я не тороплюсь к Бринаху, я выжидаю. Пусть те, кто пришли раньше, вдоволь нахвастаются и угомонятся. Мне неинтересно наблюдать, как гости будут расшаркиваться и обмениваться любезностями. Вечер становится прохладнее, и я рада, что надела плащ и головной убор из волчьих шкур. Мое появление всегда вызывает у подданных принца тревогу. Мой вид напоминает им о том, чего они не понимают. О том, чего страшатся, но в чем нуждаются. Но сегодня я должна предстать перед ними не только как Сирен Провидица, Сирен, живущая на отшибе в одиночестве. Сегодня я должна заставить принца услышать меня. Заставить всех услышать меня! Я – Сирен Эрайанейдд. Сирен, вызывающая из озера саму Аванк. Сирен Пророчица. Сирен Ведьма. В мои светлые косы вплетен зеленый тростник с озерных берегов. Под тонкой звериной шкурой я нага, не считая короткой шерстяной туники, кожаных доспехов, серебряных украшений на шее и запястьях и рисунков на коже. Мои ноги босы, но шаги слышны всем из-за перестука ножных браслетов из костей и ракушек. Клинок висит у меня на поясе. Я подвела глаза, чтобы они, светлые, как стекло, казались пронзительными, и усеяла лоб и щеки крыльями жуков, которые будут трепетать и поблескивать в свечении огня. Люди будут смотреть на меня и испытывать страх, который заставит их слушать. Прежде чем покинуть неприкосновенное святилище – мой маленький дом, – я захожу в озеро, и оно мягко плещется о ступни. Мне нужно, чтобы спокойствие вод помогло сдержать мой гнев. Сегодня я не могу дать волю горячему нраву. Обучая премудростям прорицательницы и ведьмы, матушка часто журила меня за то, что я недостаточно владею собой.

Я прохожу короткий путь от дома до узких деревянных мостков, соединяющих остров с берегом, быстро и молча. Большинство гостей уже на месте, так что одинокий стражник смотрит на меня с опаской, когда я прохожу мимо. На посту только он видит, что я иду во дворец. Стражник сначала вздрагивает, потом таращится на меня и, наконец, быстро отводит взгляд. Это обычная реакция людей на появление провидицы. Что ж, мне, по крайней мере, не надо называть свое имя, и он, не говоря ни слова, отступает в сторону и дает пройти. В небольших строениях на острове сейчас тихо – в кузнице, в амбаре, в домах с хлевами, – все их обитатели отправились в большой зал, чтобы занять там свои места. Лошади принца спят в конюшне; длиннорогий бык дремлет, низко опустив голову; пастушьи собаки слишком утомлены, чтобы лаять. Я останавливаюсь перед дверью в зал и прислушиваюсь. Хивел Грифид, верный капитан принца, в грубоватой повелительной манере выкрикивает слова приветствия гостям, напоминая о величии их правителя, сообщая о недавних территориальных приобретениях принца или о событиях, способствовавших повышению его статуса, призывая гостей поприветствовать Бринаха в знак признания его мудрого руководства и храбрости. В ответ на этот призыв тут же раздаются дружные возгласы. Хивел замолкает, и, даже стоя за массивной дубовой дверью, я могу легко представить, как он опускает широкий зад на сиденье по правую руку от своего господина, привычно перенося вес на одну сторону, чтобы унять боль в толстеющей ноге. Он уже не тот искусный воин, каким когда-то был, но напоминать ему об этом стал бы только глупец. И вот люди начинают один за другим вставать со своих мест и говорить: кто-то хочет задать вопрос, кто-то ждет оправдания в ссоре, кому-то надо разрешить спор по поводу принадлежности скота, кто-то жалуется на невыполнение обещания, кто-то выдвигает обвинение в краже, кто-то просит о вспомоществовании. Обращаясь к принцу, все тщательно подбирают слова, но голоса их напряжены, горла перехватывает либо гнев, либо душевная боль. Если другие начинают перебивать жалобщика, или спорить с ним, или пытаются его перекричать, Хивел быстро кладет этому конец, веля выволочь из зала тех, кто не умеет вести себя как должно.