Серебряная стрела для оборотня - стр. 18
Однако оборотни ждали этой ночи, и готовились к ней по-разному. За несколько дней до этого зверолюды становились раздражительны и даже агрессивны. Кровь кипела в венах, и некоторых это угнетало, другие же, напротив, только и ждали, когда смогут разрядиться. Да! Эта ночь превращалась для них в охоту, и беда была человеку, встретившемуся у них на пути! Своих они знали, и не трогали, но люди особенно в это время вызывали в них невероятную ярость. И если одноликие, наученные своими старейшинами, сидели в эту ночь по домам, дрожа от страха, тогда оборотни являлись в их деревни, и убивали всех без разбора. Такова была их природа, неконтролируемая всего лишь один день в тридцатидневный оборот Луны.
Алзо не был исключением, даже будучи самым сильным оборотнем из всей стаи. Кровь стучала в висках, и в пальцах ног и рук уже чувствовалось характерное покалывание, зубы ныли, требуя превращения. Он привык не обращать на это внимание днём, ночь всё равно возьмёт причитающееся ей, а потому вожак был спокоен.
Бизмо вошёл без стука, тихо, почти не слышно. На хищном лице его играла зловещая улыбка.
- До меня дошли слухи, что глупые одноликие посмели выйти на охоту в такое время…
- Все хотят есть, и люди тоже, - философски изрёк Алзо. – Правда, время они выбрали неподходящее… Хотя сейчас только день.
- Ты не чувствуешь? Приближается снежная буря, и если она застанет их во время охоты…
- Тогда наша охота удастся на славу.
Алзо не выражал никаких эмоций, ни мимикой, ни голосом. Он всё ещё скорбел по Итори, и ему вовсе не хотелось вести никаких разговоров. Не сейчас.
Прошла неделя, а он всё ещё чувствовал себя разбитым, опустошённым. Через три дня после смерти сына, в Вечный Лес Заоблачного Тумана отправился и его отец Гимара – его нашли мёртвым в своём дому, и на его мёртвом лице цвела счастливая улыбка. Наконец-таки он встретил своих сыновей, и путь его жизни был завершён не самым худшим образом. Но Алзо, как не пытался, не мог побороть в себе то чувство вины, что испытывал перед ним с Итори, и перед стаей в целом. Ему нужно было время, чтобы это пережить, но его люди ждали от него руководства, и они были правы. Вожак стай не мог позволить себе быть мягкохарактерным, сила должна быть его главным аргументом, и даже душевная слабость всё равно считалась изъяном, наравне со слабостью физической.
Бизмо, чувствуя настроение своего вожака, на продолжении диалога настаивать не стал, лишь коротко склонил голову и вышел прочь.
Но в одиночестве побыть ему всё равно не позволили.
- Алзо…
Глаза Юны масляно блестели, она, как и прочие, готовилась к охоте, и была предельно возбуждена предстоящим событием.