Серебряная стрела для оборотня - стр. 13
Зверолюды одобрительно поддержали его, воздев вверх кулаки.
- Прости, Гимара, я не мог забрать с собой тело Итори, - обратился Алзо напрямую к старейшине. – Они бы всё равно не позволили мне это сделать. Но я ранил их вождя, надеюсь, смертельно, и твой сын отомщён! Ночью мы проводим его дух в заоблачный Лес, и все женщины оплачут его должным образом. А мужчины принесут клятву, что убьют по одному человеку из рода людского в знак отмщения за твоего сына. Это всё, что я могу на сегодня сделать ради памяти Итори и ради своей стаи…
Зверолюды поднялись со своих мест, совет на сегодня был окончен. Мужчины вышли из зала, задержался лишь старик Гимара. Он подошёл к вожаку и по-отечески положил руку ему на плечо.
- Алзо, я не хочу, чтобы ты винил себя в смерти моего сына, - сказал он, а внутри главного оборотня что-то вздрогнуло, вспыхнуло, задрожало. – К сожалению, это жизнь зверолюда, мы ещё никогда не обходились без потерь и знаем, что она, к сожалению, не последняя…
- Это я должен утешать тебя, Гимара, - произнёс Алзо, чувствую, как невидимые тиски сжимают горло. – Ты потерял сына, всех своих сыновей!..
Старик кивнул, соглашаясь. Но при этом настойчиво оставаясь на своём.
- Не вини себя. Ты – вожак. Твою боль стая ощущает всего сильнее…
Это тоже было правдой. И Алзо вынужден был согласиться.
- Спасибо, - кивнул он, ответно коснувшись плеча Гимары. – Стая всегда будет почитать тебя и твоих сыновей как настоящих воинов.
На это старейшина ничего не ответил, постаравшись выдавить из себя измученную улыбку. Он медленно направился к выходу, оставляя Алзо в полном одиночестве.
Нужно было возвращаться домой. Этот день длился уже слишком долго.
8. Глава 8
Зоси открыла глаза, разбудив себя собственным стоном. Может быть, это ей приснилось? Как в детстве, когда хворь валила её с ног, и мучали кошмары…
Лунья, древняя знахарка её селения, тут же поспешила к ней, и мягко положила ладонь на лоб. Морщинистое лицо её свисало вниз, а добрые, по-матерински заботливые глаза взгляда не отрывали от лица девушки, осматривая её визуально.
- Зоси…
- Отец! – перебила она, тут же вспомнив печальную истину. – Он… он…
- Жив, - старческий голос знахарки успокаивал не хуже мёда с кипятком. – Но очень плох. Он не приходит себя, но мы делаем всё возможное, чтобы Палак очнулся.
Зоси резко села на кровати, сжав руки в кулаки.
- Я убью этого зверолюда!
- Да поди ж ты! Отец не справился, куда тебе-то, тростинке! Наше женское дело…
- Я убью его! - повторила девушка уже с надрывом. - Он посмел ранить моего отца! Век не прощу!