Серебряная легенда - стр. 6
За последние десятилетия несколько исследователей, независимо друг от друга высказывали парадоксальную мысль: возможно, все было не так, как описывал Чайлд, а ровно наоборот. Не земледелие породило государственную власть, а как раз сильная и безжалостная власть заставила подданных практиковать земледелие, которое на первых порах не давало никаких ощутимых выгод. Чайлд предполагал, будто земледелие облегчало жизнь тех, кто начинал им заниматься, открывало перед ними радужные перспективы. А эти ученые считали, что жизнь первых земледельцев напоминала сущий ад, и вряд ли кто-нибудь стал бы по собственной воле заниматься столь каторжным трудом, да только выбора у людей не было: им приходилось сеять и жать, потому что на них оказывалось жесткое давление.
Кто тут прав, и можно ли вообще рассматривать эти взгляды всерьез, сказать сложно. Другое дело, что концепцию «неолитической революции» даже и сам Чайлд никогда не считал догмой. Возражения он предвидел, и заранее предупреждал:
– Описанная модель, – чистая абстракция. Предлагаемая схема [неолитической революции] скомбинирована из нескольких черт, которые этнографы видели у современных «дикарей», плюс из материалов некоторых ископаемых поселений. Ответить на вопрос, была ли эта схема хоть где-то реализована в том виде, как она мною описана, смогут лишь полевые исследования, посвященные конкретным культурам.
Именно поэтому здесь, в этом месте, я предлагаю прерваться и перейти непосредственно к текстам. Мы начнем с произведений, созданных индейскими историками региона Великих озер.
Глава вторая. Джон Хьюитт. «Космогония ирокезов» (1903)
В 1880-м американка Эрмин Смит познакомилась с молодым метисом, которого звали Джон Наполеон-Бринтон Хьюитт. Тот произвел на даму приятное впечатление, и некоторое время спустя Смит договорилась, трудоустроить нового знакомого в Бюро этнографии Смитсоновского института.
Смит на тот момент было уже за сорок. Это была яркая женщина: деятельница феминистского движения, учредительница литературного салона, приятельница Оскара Уайльда… А Хьюитту едва исполнился двадцать один год и ничем (кроме владения индейскими языками) похвастаться он пока что не мог.
Мама Хьюитта считалась индеанкой (хотя и не чистокровной, а с примесью французской крови), отец был шотландцем. То есть индейцем его можно назвать с большой натяжкой. В семье говорили по-английски, и до того, как поступить в школу, никаким иным языком Джон не владел. Язык индейцев тускарора он освоил подростком, общаясь с одноклассниками. Это, однако, не мешало ему всю жизнь представляться самым, что ни на есть индейцем, да и окружающие воспринимали его тоже именно так.