Серебром за душу Звезды - стр. 32

Я не понимала, что происходит, и в собственных чувствах терялась. Он так внимательно, так бережно изучал каждую линию на моей руке, каждый бугорок на пальце, что в горле уже дрожали слёзы. Вот склонился чуть ниже, сжимая мою кисть в обеих горячих ладонях, и низкий голос звучал хрипло:

– Ты замёрзла? Хочешь, я дам тебе свою куртку?

– Я ещё не мылась… Я должна… то есть ты… отпусти, пожалуйста.

Мне не хотелось этого. Я неистово жаждала обнять его, впервые прижаться к мужчине без страха причинить вред. А Коан был таким большим, тёплым, приятно пахнущим водой и небом... и ещё чем-то – так яростно, пронзительно, до острой муки где-то в глубине тела. Мне так хотелось ему довериться! Я помнить не помнила в эти мгновения ни о Касатке, ни о её капитане…

Но Коан отпустил, и, отступив, кивнул на берег:

– Вижу твои вещи. Принести те средства в деревянных ёмкостях?

– Откуда ты знаешь, что лежит в моей сумке?

– Вижу сквозь, – отозвался он. – Это один из даров, доставшихся мне от матери.

Я следила за тем, как он выходит из воды. Коан не купался голышом, но короткие подштанники мало что скрывали. Бёдра у него были узкие, крепкие, голени – красиво очерченные, сильные, а на широкой спине покоился длинный светлый шрам.

– Вот, держи. – Он подал мне баночки. – Я посижу на том камне.

Даже несмотря на то, что он занимался на берегу какими-то своими делами, я не могла ни на чём сосредоточиться. Коан не смотрел, но разве могла я мылиться, зная, что он так близко? Разве могла нормально промыть волосы, тщательно вычистить песок и грязь из самых труднодоступных мест?..

Его руки были такими ласковыми. Его тепло было таким щедрым. Он весь был ненастоящим, невозможным, несуществующим… и не моим. То, что он предлагал, было неосуществимо.

Я укуталась в волосы, и, выгадав момент, выбежала из воды и спряталась за камнем. Переодеваться было трудно: платье липло к телу, волосы липли к платью, коленки дрожали, а на кончиках пальцев было щекотно… да ещё и чудилось, будто Коан тихонько надо мной посмеивается, и смех этот был приятным.

Когда я вышла, он сидел на камне в том же полуголом виде, но с волосами немного просохшими, и оттого лёгкими и блестящими. И если мои были прохладными, у Коана они словно впитали цвет и жар солнца.

– Не откажешь в удовольствии немного посидеть со мной, родная? – и он кивнул на камень напротив, застеленный мягким покрывалом. – Я нашёл среди зарослей кое-что вкусное.

Нет, у него были не просто тёмные глаза. Я, только сев напротив, поняла, что они фиолетово-синие, с крупицами пламенного золота у зрачков. Таких глаз я никогда не видела ни у местных, ни у паломников.