Серебро змея - стр. 47
– Очень мало, – слабо согласился Кайан. – Но в мире моего отца…
– Есть что-то, что может с этим сравниться?
Кайан рассказал о ящике, о котором рассказывал его отец, с изображением действительно живущих реальных людей, передвигающихся и разговаривающих внутри. Теперь он находил это менее невероятным.
– Поразительно, – сказал Жак. – Значит, в его мире есть еще более удивительная магия!
– Он всегда говорил, что это наука, – сказал Кайан. – Он всегда говорил, что у науки есть причина и следствие, а магия – она просто происходит и все.
– Для меня они кажутся одним и тем же.
– И для меня тоже. В конце концов, магия имеет причину и следствие, если вы понимаете это. Лопоухие явились причиной того, что эта ваза имеет магический эффект, как следствие их работы. Как и почему, я не знаю, и не знаю, как это можно узнать.
– И я тоже, – согласился Жак.
– Может быть, – неожиданно проговорил Хито тоненьким писклявым голоском, стоя около локтя Кайана, – это для того, чтобы напоминать. Напоминать о том, что лопоухие могут и действительно владеют магией.
– Насчет этого, – сказал Кайан, поворачивая вазу в своих руках, – сомнений быть не может.
Наступило утро, и Жак разбудил его, осторожно тряся за плечо.
– Эй, Кайан, готов ли ты еще к одному путешествию.
Кайан посмотрел на Жака, склонившегося над ним, и постарался решить это для себя. Он мог заявить, что сейчас было пока еще слишком рано, что он может умереть, если попробует отправиться в еще одно астральное путешествие. Но затем он подумал о своем отце, лежащем там, в той кровати, и стыд перед своей нерешительностью охватил его. Он ведь, в конце концов, и поел и поспал. Хелн может быть не предпринимала путешествий так часто, через такие короткие промежутки времени, но это не означало, что и он этого не может сделать. Он, однако, чувствовал себя чрезвычайно слабым.
Кайан встал, оделся и покорно последовал за Жаком к его собственной палатке. Остановившись у полога, он обернулся назад и увидел Лонни. Она смотрела ему вслед синими пронзительными глазами, приложив к губам кончики пальцев, ее лицо было бледным. Глупая девчонка должно быть не понимала, что происходит, но в то же время чувствовала, что он подвергает себя опасности. Она выслушала все, что рассказывал Жак и что рассказывал Кайан, и не сделала никаких замечаний. Вероятно, она начинала понимать, что многие вещи, которые она раньше отвергала как невозможные и не имеющие смысла, все же существовали.
В палатке он снова улегся на шкуре бирвера. Затем вытащил ягоду из мешочка, подержал ее между большим и указательным пальцами и бросил в рот. В этот раз она легко проскользнула внутрь, и хотя во рту почувствовался ее неприятный привкус, он не почувствовал тошноты. Может быть, он уже начинает привыкать к этому вкусу?