Сердечный выстрел - стр. 1

По бескрайним просторам полей, через буераки, реки дул холодный, пронизывающий ветер. Но снега нет и не предвидится, земля не промерзает, хотя на дворе почти зима, конец ноября. Работа кипит, закатывается бетоном земля, строятся причалы. Трех домов для рабочих уже не хватает, поставили модульный бытовой городок, отопление пока электрическое, но котельная уже строится.

И складское помещение стоит, тоже быстровозводимой конструкции, но, видимо, под крышу помещался только ценный инвентарь и материалы, а вот доски оставили во дворе. Забор вокруг стройки металлический, листы подогнаны плотно, так просто их не отогнешь, пролом не устроишь. Но кто-то постарался, и доски утащили.

– Доска хорошая, строганая, пятерка, лиственница, – вздыхая, сказал прораб.

– Хорошая, – кивнул майор Фомин.

В стройматериалах он разбирался не очень, но строганую доску от грубой обрезной отличить мог и сосну от лиственницы тоже. И пять сантиметров – солидная толщина.

– Основание для пола собирались класть, завезли доски, разгрузили. Сегодня прихожу… В заборе дыра, досок нет. Целый штабель вывезли, четыре куба. На сто тысяч, считай. Это по нашей цене, а на рынке за двадцать пять штук сейчас не подходи.

– Все равно будем считать по двадцать пять. – Фомин посмотрел на прораба внимательно и с плохо скрытой насмешкой.

Лес рубят – щепки летят, пилят – опилки, и то к рукам прилипает и другое, одним по-крупному, другим по мелочи. Проектная стоимость терминала два, если не три миллиарда рублей, деньги бешеные, закупки фантастические, четыре куба досок – песчинка в кузове самосвала. Начальника строительства эта пропажа не тронула, и Павлик не побеспокоился. Участкового вызвал прораб, ответственный за доски.

Павлик, Павел Германович, – ответственный и за терминал, и за весь район, в котором он строился. А Смальцев Евгений Петрович – генеральный владелец агрохолдинга «Быстрый Дон». Ему о пропаже четырех кубов древесины даже не скажут, а ведь он мог принять меры. И Смальцев мог, и Павлик, люди они серьезные, даже очень, если смогли протолкнуть на должность участкового своего человека. Фомин возглавлял участковый опорный пункт, а лейтенанта Скорокову прислали ему в помощь. Павлик мог не просто позвонить ей, а поставить задачу…

– Да как ни считай, а искать нужно, – сказал прораб, глянув на Фомина и с надеждой, и с подозрением одновременно.

Местный участковый мог забить на поиски досок, а если вдруг возьмется за дело, не факт, что найдет их. Но вдруг все-таки начнет искать и найдет?

– Найдем, – кивнул Фомин.

Честно говоря, не хотелось ему заниматься этой мелочовкой. Еще в прошлом году он руководил целым отделом в одном из московских оперативно-разыскных бюро, работал по-крупному – и вдруг стал участковым в какой-то степной глуши. Правда, на новом месте тоже скучать не приходилось, и здесь, как оказалось, тоже имел место преступный беспредел. Фомин ввязался в борьбу с ним, и ему пришлось в таких передрягах побывать, что мама не горюй. Однако он с честью преодолел все трудности, выдержал все испытания, и московское начальство пообещало забрать обратно в столицу, а местное предложило возглавить районный уголовный розыск. Лето, осень, зима, а он все еще здесь. Ощущение такое, как будто жизнь остановилась.

– А то ведь мне голову снимут, – пробормотал мужчина.

Родион спрятал улыбку. Доски могли оказаться теми самыми опилками, которые прилипли к рукам прораба. Украл, продал, но начальство заметило, спросило – пришлось обращаться в полицию. Но пропажу в любом случае нужно искать, Родиону все равно, кого выводить на чистую воду, прораба или еще кого-то.

– Пока что у вас тут гаечки сняли… – осматривая пролом в заборе, сказал Фомин.

Забор серьезный, опорные трубы вмурованы в землю, железные поперечные приварены, к ним прикручены листы. Открутить гайку с болта можно было только изнутри.

– Кто-то из своих постарался, – предположил Родион.