Сердцу не прикажешь - стр. 21
Интересно, его оповестили, что я заложница или он считает меня гостьей?
Как бы там ни было, я в чужом доме без любых средств защиты. Любой сможет мне навредить. Сделаю что-то не так и во сне уборщица придушит. Тихо и гуманно.
Размяв вспотевшие ладони, не выдерживаю и откидываю одеяло. Чувствую себя в западне. Стены давят, душно.
Выдохнув и погладив разнывшуюся ногу, сползаю с кровати и тихонечко ступаю к огромному окну с решёткой снаружи. Как в тюрьме. Корячкой забираюсь на подоконник, приоткрываю окно, чтобы впустить поток прохладного воздуха и любуюсь видом.
Красиво.
Освещаемая территория просто безграничная. Кирпичный забор достигает таких высот, что только взрывать. Или падать с неба, чтобы попасть на участок Богдана.
Карабкаться нет смысла.
Грустно улыбаюсь. Я ещё на что-то рассчитывала? С больной ногой впридачу.
Фантазёрка.
Этот роскошный особняк охраняется по полной программе.
Засмотревшись на неполную Луну, перевожу взгляд на появившихся патрульных сторожевых. Двое мужчин в чёрной форме, с оружием в руках, тихо переговариваются между собой и неторопливо проходят под моим окном по вымощенной камнем дорожке. Просканировав этот участок, они исчезают за поворотом.
Класс! Не упаду с забора, так подстрелят. От яркой картинки в голове, боль в ноге ещё больше даёт о себе знать.
Закрываю глаза и тихо всхлипываю. Приходит ужасная мысль – хорошо, что нет в живых бабушки.
Бабулечка бы очень страдала, не в силах защитить меня. А безобидная пенсионерка точно не помеха Липатову. Отодвинул бы её и всё равно меня увёз, оставив несчастную женщину помирать от волнений.
Сердце сжимается в груди от тоски.
Моя самая светлая, самая родная, незаменимая бабушка… она такого не заслужила. Тогда в больнице, перед её смертью, я целовала её ослабшие руки и обещала, что выстою, что налажу свою жизнь, что она обязательно будет мной гордиться.
Я не справилась. Нарушила обещание.
Выхода нет, и я сломлена, не зная, чего ждать.
Облизав солёные от слёз губы, вздрагиваю от неожиданности, когда слышу щелчок замка и дверь в комнату резко открывается.
Тяжёлой поступью входит Богдан.
Не включая свет, он внимательно осматривается.
Его суровый взгляд падает на моё заплаканное лицо, и я слышу недовольный утробный звук, говорящий, что мне сейчас неслабо достанется.
Дыхание перебивает и я немигающе смотрю, как мужчина приближается.
– Я… я просто хотела… – от паники заплетается язык и я выдаю бессвязную речь. – Было жарко и я… – суматошно показываю на окно, пытаясь себя оправдать.
Липатов молчит, но его глаза опасно темнеют.