Сердцееды - стр. 37

Оливер достал другой контейнер. Открыл крышку и показал странные розово-зеленые комочки.

– Это… ветчина и соленые огурчики? – спросила я, приподняв бровь.

Оливер кивнул:

– И сливочный сыр. Он связывает их.

– Ты ешь самую странную еду на свете, – заключила я.

Оливер намазал сливочный сыр на ломтик ветчины, в серединку положил огурчик, закатал и разрезал на небольшие кусочки. По правде говоря, я бы даже не удивилась, если бы он достал покрытый шоколадом баклажан и объявил его своей любимой едой.

Парень прижал контейнер к груди:

– Не оскорбляй рулетики с огурчиками. Они вкусные.

Я едва не фыркнула:

– Извини, не знала, что у огурчиков есть чувства.

– Есть.

– Если попробую один, они меня простят? – спросила я, пряча улыбку.

Рулетики из огурчиков не казались мне аппетитными, но внушали доверия больше чесночно-сырных чипсов. Первое блюдо удивило меня, так почему это не могло?

Оливер задумчиво посмотрел на еду, а потом перевел взгляд на меня:

– Думаю, да.

Я взяла рулетик и откусила.

– Очень вкусно, – похвалила я. Сливочный сыр идеально сочетался с ветчиной и огурцами.

– В смысле, обалденно вкусно, – исправил меня Оливер.

– Именно так, – согласилась я и взяла еще один рулетик. – Виновата.

Одобрительно кивнув, Оливер взял рулетик и закинул его в рот. Пока он жевал, по его лицу расползлась улыбка. Он был похож на ребенка, которому до конца жизни разрешили есть десерт. Я хихикнула и взяла еще один рулетик, в котором сыра было побольше, чем в остальных.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты немного сумасшедший? – спросила я, слизывая сыр с пальца.

Оливер передернул плечами:

– Я рок-звезда. – После его слов мой рулетик застыл на полпути ко рту. Оливер стащил его у меня и засунул в рот – я даже возразить не успела, – а после прилег на ступеньки. – Таким людям, как мы, позволительно быть немного сумасшедшими.

– Так ты сумасшедший? – спросила я и отодвинулась от него. Его слова напомнили, с кем я сижу рядом, и мне стало некомфортно.

– Ты же это знаешь, детка, – произнес Оиливер с ленивой улыбкой.

– Не называй меня так, – огрызнулась я.

Я не была против ласкательных имен, но когда парни произносили их таким насмешливым тоном, то это звучало унизительно. Аппетит пропал, я отодвинула контейнер с рулетиками. Наверное, приходить с Оливером сюда было плохой идеей.

Оливер застыл, самодовольная улыбка исчезла с его лица.

– Прости, – сказал он, выпрямляясь. – Я ничего такого не имел в виду.

– Все нормально, – отмахнулась я, хотя это было не так. На мгновение я забыла, что сижу с солистом The Heartbreakers. Шуточки Оливера подзадоривали меня, но сейчас я приуныла. И с разочарованием пришло понимание, что мне нравится Оливер, но только тогда, когда он не вел себя как напыщенный индюк.