Сердцедер - стр. 16

– Чем? – поинтересовался Жакмор, предпринимая чудовищные усилия для поддержания разговора.

– Всем и ничем, – сказал Ангель. – Жизнью. Мне нравится жить.

– Вам везет, – прошептал Жакмор.

Он залпом выпил то, что оставалось в стакане.

– Хорошая штука, – заметил он. – Я могу налить еще?

– Будьте как дома, – сказал Ангель. – Не стесняйтесь.

Снова воцарилось молчание.

– Пойду проведаю вашу жену, – сказал Жакмор, поднимаясь. – Ей одной, наверное, скучно.

– Да-да, – сказал Ангель. – Разумеется. Потом заходите за мной, я возьму машину, и мы вместе поедем за кроватками.

– Я быстро, – сказал Жакмор.

Он вышел из комнаты и направился к лестнице. Тихонько постучал в дверь Клементины, дождался разрешения войти и не преминул им воспользоваться. Клементина с младенцами лежала на кровати. Два – справа, третий – слева.

– Это я, – подал голос психиатр. – Пришел справиться, не нужно ли вам чего…

– Ничего, – отрезала она. – Скоро будут готовы кроватки?

– Должны быть уже готовы, – ответил Жакмор.

– Какие они из себя? – спросила она.

– М-м… – промямлил Жакмор. – Мне думается, что он их сделал, скажем, сообразно своим представлениям. Два места по ходу движения, а третье – против.

– Одно место побольше? – встрепенулась Клементина.

– Я ему сказал, – осторожно уточнил Жакмор.

– Вы хорошо устроились? – спросила Клементина после небольшой паузы.

– Очень хорошо, – заверил ее Жакмор.

– Вам ничего не нужно?

– Ничего.

Один из засранцев поморщился и заворочался. У него в животе что-то шумно и гулко бултыхнуло, обезьянья рожица разгладилась. Клементина улыбнулась и похлопала ребенка по животу.

– Ну, ну, у моего мальчика колики.

Заскулил второй. Клементина подняла глаза на настенные часы, потом перевела их на Жакмора.

– Мне пора кормить, – объявила она.

– Я вас оставляю, – прошептал Жакмор и бесшумно вышел.

Клементина схватила младенца и принялась его разглядывать. Это был Ноэль. Его губы кривились и стягивались в уголках рта, оттуда просачивался дрожащий скрип. Она быстро положила его на кровать и обнажила грудь. Приложила к ней ребенка. Он начал сосать и чуть не поперхнулся. Тогда она резко отняла его от груди. Тоненькая струйка молока описала дугу и попала в упругую округлость. Разозленный Ноэль громко закричал. Она поднесла его к груди, и он, продолжая поскуливать, жадно засосал. Она вновь отстранила его от себя.

Он яростно завопил. Клементине стало даже интересно. Она проделала это снова. И так еще четыре раза. Взбешенный Ноэль захрипел и внезапно начал задыхаться. Его лицо приняло лиловый, почти фиолетовый оттенок. Уродливо перекошенный рот растянулся в немом крике, по почерневшим от злости щекам потекли слезы. Перепуганная насмерть Клементина затормошила ребенка.