Сердце василиска - стр. 8

Я поежилась, вспомнив полную ненависти фессалийскую королеву, и понадеялась, что теперь это в прошлом.

– Вы, господин Ди-Тер, – наконец заговорил Ван Менг- Ли, – будете не единственным военным советником, приглашенным на императорский прием. Вместе с вами Золотоликий пригласил лучших воинов Альтара, начиная от высшего командного состава и заканчивая подающими надежду капитанами.

Уголек-кулон обжег снова. Я со значением глянула на мужа. Тот нахмурился:

– Продолжайте, господин министр. Это ведь не все.

– Скажите ему, – мягко посоветовал Ю Шэн-Ли, медленно покачивая головой и улыбаясь одним уголком рта. – Мой друг не отступится, пока не узнает.

Министр снова закатил глаза, очертил над головой круг, совершая охранный ритуал, и выдал на одном дыхании:

– Еще Золотоликий пригласил на прием Оракула, Тысячеглазую и Всевидящую госпожу О Мин-Чжу.

Имя пронеслось по комнате дуновением сквозняка. Я поежилась и плотнее запахнула полы ханьфу. И увидела, как бледнеет мой муж.

– Прекрасно, – сквозь стиснутые зубы процедил он. – Просто превосходно! В преддверии войны его императорское величество не довольствуется советом воинов, а полагается на пророчества колдунов? – Он нервно ухмыльнулся. – Так, может, сразу позвать шарлатанов со всей империи? Ясновидящих, гадалок, прорицателей, чернокнижников всех мастей?

– Госпожа Оракул – не шарлатан, – не согласился Ю Шэн-Ли, и его голос приобрел тяжелые металлические нотки. – Она – мать-основательница горного монастыря на плато Ленг, где растет священное дерево гиш, подпирающее кроной небесный свод и дарующее нектар, столь необходимый в магических ритуалах. Однажды он помог и вам, мои друзья.

Альтарец поклонился, и я вспомнила, как он привез мне зелье подчинения, с помощью которого я смогла освободить Дитера из заточения и раскрыть предательство фессалийской королевы.

Я прижала ладонь к груди, усмиряя пустившееся вскачь сердце.

– Дитер, – слабо позвала я, но муж не услышал.

– Нет, – твердо сказал он. – Я в отставке. Прошу меня простить, господа.

Ю Шэн-Ли цокнул языком, пожилой министр сощурил глаза до темных прорезей на желтоватом, как пергамент, лице.

– Дитер! – позвала я громче и потянула мужа за рукав. – Нам надо поговорить.

– Поговорим потом, пичужка, – механически отозвался генерал.

Я в отчаянии прикусила губу. Ну как он не понимает!

– Давай выйдем, прошу тебя! – взмолилась я по-фессалийски. – Это важно!

Он все же повернул ко мне строгое лицо с прямым носом и упрямо сжатыми точеными губами. В зрачках закручивались золотые спирали, отчего я почувствовала легкое головокружение и вцепилась в спасительный кулон. Заметив мой жест, Дитер расслабился, и золотое свечение слега померкло.